Андропов старательно вытер ноги, сбросил плащ-палатку, протянул Анне гитару, вынул из кармана галифе пачку печенья, две баночки крабов с короткой и непонятной этикеткой «Снатка».

— Вот жена выделила из домашних запасов. Отпуская, мне вослед стихи прочитала: «Провожать провожай, да меня не забывай». Это шутка, а вот всерьёз — Лебедеву пришлось в госпиталь отвезти. Сказали, что дело серьёзное, так что Нина, к сожалению, не сможет вас проводить — с вами пойдёт одна Даша. Но проводы у нас дело обычное, печально другое — Нину придётся заменять, оставлять в резерве.

Куда готовили Нину, куда направится скоро Даша, куда идут Анна и Мария — знал только он один, девушки об этом не спрашивали и никогда не заговаривали друг с другом. Не положено.

— Всё собрано, всё готово? — спросил Андропов, внимательно оглядывая их одежду, в которой они уйдут на задание.

— Всё, как вы учили, — ответила Анна, — ничего лишнего ни в одежде, ни среди вещей. Этикетки с консервов и концентратов сняли, прорезиненные пакеты проверены — воду не пропускают, так что через любую грозную реку можем плыть спокойно.

— Консервы съедим первыми, — вставила Марийка, — чтоб подальше от греха, там ведь номера выбиты. Одежду разную завернули в финскую газетку «Vapaa Karjala»…

— Понял. Науку усвоили. Ну, а как у нас нынче с чаем? — обратился он к Даше, которая, подбросив дровишек в низенькую плиту, подогревала пузатый чайник.

…Алюминиевую кружку с кипятком долго в руке не удержишь, только прихлебнул — и мигом на стол. Девушки предупредили Андропова, однако всё же его длинные пальцы застряли в тесной дужке, и он плеснул себе горячим чаем на руку, на колено и в сапог.

Марийка и Даша прыснули в кулак, Аня проворно подала куцее вафельное полотенчико. Подруги уже хохотали вовсю, Андропов, вскочив, махал рукой, а потом и сам зашёлся в заразительном смехе.

После этого всё как-то враз переменилось в тесном домике, исчезла серьёзность и натянутость. Теперь тут сидели старые добрые друзья-сверстники, хотя младшей, Маше, было восемнадцать, а Юрию Владимировичу на десять лет больше.

— Ну, кто сыграет, что споём? — спросил Андропов, бережно поглаживая видавшую виды гитару, в грифе которой алел широкий шёлковый бант.

— Аня умеет, возьми гитару, девушка, — сказала Даша, подмигнув Марийке. — Давай, давай, друзей стесняться не положено.

Аня вобрала голову в плечи и опустила глаза. За чугунной решёткой дверцы плиты приплясывал огонёк, светлые пятнышки трепетали на её худеньких ногах, и она прикрыла их чёрной длинной юбкой.

— Не заставляйте, не выйдет у меня.

— Ну, ладно, скромница, отдыхай. Давайте, Юрий Владимирович, берите инструмент, как бывалоче, а я вам подпою, — улыбнулась Даша, обмахиваясь платочком.

— Ну что ж, давай, как бывалоче, Дарья Харитоновна. Сегодня Анну и Марию провожаем, потом тебя с Ниной.

Андропов умело взял несколько начальных аккордов и запел чистым бархатистым голосом:

Даша подхватила сразу, за ней Марийка, лишь Анна сидела, по-прежнему не поднимая глаз.