Они вошли в коридор, постучали в дверь, обитую чёрным дерматином. Навстречу им шагнула бледная высокая девушка, взяла протянутую Машей телеграмму и, понимающе кивнув, заглянула в соседнюю комнату.

— Юрий Владимыч, трое архангелогородцев прибыло по вашей телеграмме. Выписывать направление в общежитие или сначала к вам?

Андропов вынырнул из низких дверей, поздоровался, крепко пожав каждому руку, и, подхватив самый тяжёлый чемодан, повёл всех к себе.

— Галочка, Лена, вы там чай ещё не весь выпили? Тащите, что есть — ребята с дороги! — крикнул он через плечо и, когда гости уселись на продавленный диван, стоявший напротив стола, быстро оглядел каждого. — Ну, рассказывайте, как добрались, как жилось? Кто первый? Бультякова вы будете? Совпадает по описанию — худенькая, похожа на пастушка.

— Кто вам обо мне говорил? — засмущалась Маша.

— Ваня Павлов весьма лестно характеризовал — активная, боевая. Он приезжал к вам в Ругозеро на обмен комсомольских билетов весной 41-го.

— Верно, я ему помогала.

— И хорошо помогала, раньше срока провели важную кампанию в районе. Помимо этого я вашу сестру, Анастасию Васильевну Коллиеву, знаю хорошо и как первого секретаря Ругозерского райкома партии, и как депутата Верховного Совета Карелии, заседать вместе приходилось — очень симпатичный и толковый человек. Вот и всё, пожалуй, ну, и кое-что из вашего письма почерпнул, очень оно мне понравилось.

Андропов выдвинул ящик стола, достал папку с завязками, вынул почтовый конверт.

— Почитаем, вы не против, Маша? «Когда началась война, мне не было 18-ти лет, но я, как все, хотела идти защищать Родину. Окончила десять классов. Прошла курсы сандружинниц в Ругозере. Перед войной послала документы в Ленинградский университет на гидрогеологический факультет и получила вызов, но подлые захватчики помешали осуществиться мечте жизни… А ещё хочу сообщить вам, что в военкомате натолкнулась на чёрствых и грубых людей. Днём меня выставляли несколько раз, тогда я вечером пробралась чёрным ходом со двора к самому военкому. Он, не выслушав меня, спросил, как я прошла сюда, и стал ласково просить, чтобы я ему показала этот тайный ход. Мы пошли, он улыбался и спрашивал, есть ли у меня дома куклы, а когда дошли до входной двери, военком открыл её и толкнул меня во двор, а сам быстро закрыл дверь на засов.

В Вельске я пошла в райком комсомола, и мне дали направление на железную дорогу. Я думала, что буду водить паровозы, в худшем случае охранять вагоны с военной техникой, а меня поставили кассиром. Работа очень нервная для меня, так как я деньги считать быстро не умею…

Прошу всё вышеизложенное изучить и дать мне возможность проявить себя в борьбе с подлыми захватчиками на фронте или в партизанском отряде…» Ну, и далее всё такое, что пишут многие комсомольцы, обращаясь к нам с просьбой немедленно направить их на передовую.

Андропов походил по кабинетику, весело размахивая письмом Маши, потом повёл беседу с Матрёной и Витей.

Маша с интересом наблюдала за ним. Вот он какой, секретарь, — красивый, заботливый, любит шутку, азартно грызёт крепкими зубами коричневые кубики сухарей, посыпанные мелкой солью, запивая их светленьким чаем.