Дядя Мотя убрал телефон. Облезлый «Жигуленок» грязно-бежевого цвета упрямо торчал в зеркале заднего обзора. Ика видела, как рыжий парень в джинсах и широком сером свитере выскочил из подъезда вслед за ними, слышала, как он заорал: «Стойте! Милиция!»

Теперь он ехал следом.

«Если он действительно из милиции, почему нас не останавливает ДПС? – подумала Ика. – У “жигуленка” даже антенны нет. Может, он никакой не мент?»

Ей вдруг пришла в голову совершенно идиотская мысль, что Стас мог попросить о помощи своего сводного брата Костика. Он был старше Стаса на двенадцать лет, воевал в Чечне, вернулся с инвалидностью, работал охранником в каком-то кафе, кололся и, по словам Стаса, был прямо бешеный.

«Может, этот рыжий и есть Костик? Даже если так, что толку? Допустим, он запомнит номер их машины, проследит, куда мы едем. А дальше? Кто Костик и кто они! Дядя Мотя уже связался с каким-то генералом. Ага, вот поэтому нас никто и не останавливает. У них спецномера. Значит, не важно, кто этот рыжий. Костик, мент, Робин Гуд, Питер Пен или Индиана Джонс. Если бы это было кино, рыжий достал бы пушку, которую случайно прихватил из Чечни, пальнул бы им по покрышкам, вытащил меня, их всех перестрелял бы к чертовой матери, а меня на своем “жигуленке” отвез в Быково, к слабоумной тете Свете, чтобы я там начала новую жизнь. Или нет, он бы взял их живыми, мне вручил бы вторую пушку, которую тоже случайно прихватил из Чечни, и мы бы с ним отвели их, дрожащих от страха, в ближайшее отделение милиции. А там как раз сидел бы друг рыжего, который тоже воевал в Чечне, честный благородный мент. В финале мы с рыжим поженились, ну или просто целовались бы на берегу моря, под шум прибоя и красивую музыку».

– Ну давай, говори адреса, – в десятый раз повторила Тома.

Они уже забрали все ключи, которые нашли в квартире, и теперь требовали, чтобы она назвала адреса студии и гостиницы.

– К-куда мы едем? – спросила Ика.

– Не твое дело.

У дяди Моти зазвонил мобильник.

– Да, слушаю. Нет, я уже сказал, за рулем молодой парень, лет двадцать семь, наверное. Ну, значит, ездит по доверенности. А, вот, все, я вижу, его стопанули. Передайте от меня товарищу генералу большое сердечное спасибо. Всего доброго. Да, жду.

Ика оглянулась. «Жигуленок» прижался к обочине. Рядом с ним стояла машина ДПС с синей мигалкой на крыше.

– Адреса, давай адреса, – гундела Тома.

– М-мне надо в туалет.

– Потерпишь.

– Н-нет. Н-не могу. С-сейчас описаюсь. – Она заерзала на сиденье и как бы нечаянно дернула дверную ручку.

Разумеется, все было заблокировано.

– Как только ты назовешь адреса, мы остановимся у ближайшего «Макдоналдса», и ты сходишь в туалет, – пообещал дядя Мотя.

Ика закрыла глаза – и тут же оказалась в своей детской. Один из старых любимых приемчиков: когда совсем худо, мысленно вернуться туда, в кукольный рай, на тот свет, домой, к маме с папой, забиться в уютную, воображаемую нору, единственное место, где чувствуешь себя в безопасности. Вспомнить и назвать по именам всех кукол, мишек, обезьян, понюхать цветы маленького лимонного дерева, которое росло в горшке у окна. Когда оно цвело, вся комната наполнялась тонким волшебным ароматом. Ни одни цветы, ни одни духи так не пахнут, как лимонный цвет.