– Почему ты вернулся за девушкой?

– Я дал ей слово позаботиться о ее безопасном возвращении на службу к ее госпоже, сир.

– Кто в слове тверд, тот честью горд. Какой награды ты пожелаешь, Томас Блэкстоун?

– Никакой, сир.

– Добрый ответ. Мы довольны. Однако же нам угодно, дабы ты был вознагражден. Что же сие будет?

Блэкстоун осмелился поднять глаза. Лицо у юного принца было доброе, но взгляд глаз, устремленных на него, был тверд и решителен.

– Пропитания для роты лучников, проложивших дорогу через реку, сир.

– Провизии осталось маловато, но мы позаботимся, чтобы ее выдали. Они заслужили даже сверх того. – Принц повернулся к д’Аркуру. – Мы ныне в графстве Понтьё, унаследованном моим отцом от моей бабушки. Ваша семья здесь. Отправьте девушку к ним и заверьте госпожу графиню и ее матушку, что мы не желаем им худого. Сэр Готфрид, мы чтим вашу верность. Позаботьтесь об их безопасности.

– Непременно, сир.

– И проследите, чтобы моих лучников накормили, – кивнул принц.

И двинулся обратно через ряды, оделяя своих воинов, встречавших его ликованием, словами ободрения и благодарности.

– Еда и вино будут, – сказал сэр Готфрид, – но лучше перевооружись, Блэкстоун. К сумеркам Нуайель будет пылать.

На улицах города буйствовал хаос. Английские солдаты, еще переполненные жаждой крови после жестокой схватки на переправе, резали ушедших с плацдарма живыми, грабя и сжигая их дома. Король Эдуард рассчитывал, что припасы из Англии ждут его в Ле Кротуа, в нескольких милях вверх по побережью. А Нуайель стоял на пути его захватнического войска.

Сэр Гилберт вел отряд к городскому замку. Удушающий едкий дым полз над крышами, сочась в переулки и толкая горожан на бегство. Шедшие за сэром Гилбертом лучники и латники ограждали Христиану и сэра Готфрида от возможных последних отчаянных выпадов горожан или выживших рекрутов. Пламя их ненависти к англичанам раздувал ветер отчаяния оттого, что их король не сумел остановить захватчиков. Готфрид д’Аркур послал вперед герольда с вооруженным эскортом, дабы возгласить у замка о его личности, а затем отдать сэру Гилберту приказ оградить город от дальнейшего разрушения, взяв его под свою защиту.

Как только ручательство д’Аркура обеспечить безопасность донесли до графини, слуги неохотно распахнули ворота замка. Сэр Готфрид и его люди спешились в замковом дворе, и массивные створки за ними захлопнулись. Блэкстоун поглядел на высокие стены и парапеты. Если это западня, маршалу английской армии и роте лучников с десятком латников придется потрудиться, прорываясь на волю. А почему бы и нет? Готфрид – предатель, и женщины, ожидавшие его в цитадели, вполне могут быть готовы свершить отмщение. Блэкстоун взял себя в руки, сосредоточив мысли на подготовке к худшему. Передав свои поводья Ричарду, он ждал, держась поближе к Христиане в уповании, что ему могут велеть помочь ей спешиться.

– Передайте ее, – приказал д’Аркур.

Не успел Томас протянуть руку, чтобы помочь ей спуститься, как Христиана спешилась без посторонней помощи. Блэкстоуна она едва удостоила взглядом, но сунула в складку его куртки лоскут вышитого полотна, а затем быстро повернулась, чтобы последовать за сэром Готфридом к четырехэтажной башне. Хромой взбирался по ступеням большой залы без малейшей натуги. Томас последовал за троицей позади Христианы, не оглянувшейся на него ни разу. Неопределенность терзала его душу. Ее теплоту и чувства будто волной смыло. Неужто теперь она превратилась в даму, доставленную в добром здравии и благополучии, нимало не заботящуюся о чувствах простого лучника? Не был ли полотняный лоскут лишь знаком благодарности?