– Позвольте мне вас увидеть!
Пройдя вперед, Христиана распахнула дверь полностью. Представ пред свирепым взором д’Аркура, Блэкстоун ощутил, как кровь бросилась в лицо, залив его пунцовым румянцем до самой шеи. И ступил вперед, повинуясь жесту д’Аркура.
– Лучник, – перекрестилась она. – Дражайшая любезная Матерь Божья! Даже видеть не хочу этих убийц. Уберите его отсюда.
Томас замялся. Христиана выглядела уязвленной. Но тут вперед вышла старшая из трех женщин, облаченная в платье дамы благородного звания, с осанкой, внушавшей почтение.
– Бланш, довольно, – негромко, но твердо проронила она.
У Бланш д’Аркур вид был такой, словно она готова схватить меч и ринуться на Блэкстоуна.
– Матушка, вам ведомо, что учинили сии людишки. Вам ведома их репутация.
– Мне также ведомо, что брат мой был нормандцем, а французский король отобрал его земли, и четыре года назад он сложил голову, сражаясь в союзе с англичанами. – Она обратилась прямо к Блэкстоуну: – И он говорил о суровых, грубых людях, английских лучниках, выразив желание, чтобы они сражались за нас. Я графиня д’Омаль, а сия дама, жаждущая зарубить вас, моя дочь, графиня Бланш де Понтьё, жена племянника сэра Готфрида. Вашего врага.
Томас силился найти ответ, но от замешательства и смущения слова не шли на язык. Он опустился на одно колено.
– Ты не лишен добрых манер, юный английский лучник. Быть может, не все вы такие дикари, какими слывете. Встань, – приказала она.
Блэкстоун бросил взгляд на Христиану, опустившую глаза. Девушка думала, что, с гордостью продемонстрировав спасителя, добьется благодарности.
– Христиана дорога нам всем. – Графиня посмотрела на смиренную девушку. – Как мы можем вас вознаградить?
Прежде чем Томас успел раскрыть рот, д’Аркур, раздраженный интересом женщин к рядовому лучнику, высказался вместо него.
– Он уже отверг награду, предложенную наследником трона Англии. Ему ничего не надобно.
– Коли отказ получил принц Уэльский, ничего большего мы предложить не можем, кроме нашей благодарности.
– Госпожа… – с запинкой пролепетал Блэкстоун.
– Пшел вон, – распорядился Готфрид д’Аркур.
Томас сделал поворот кругом, успев, однако, заметить мимолетную улыбку Христианы и выражение ее глаз, непостижимое для него, но заставившее снова зардеться. Он вышел в коридор, и сэр Готфрид захлопнул дверь. Толстая каштановая дверь заглушила голоса в комнате.
Блэкстоун подождал еще минутку. Услышал, как сэр Готфрид говорит женщинам, что видел в Руане знамена и брата, и племянника. Что французская и английская армии, несомненно, скоро схлестнутся.
– Сдайтесь мне, и вы будете под защитой, – сказал сэр Готфрид.
– Вы пойдете сражаться против своих родных! – В голосе Бланш де Понтьё прозвучала горечь.
Д’Аркур был не из тех, кто уступает кому бы то ни было, а уж стерпеть, чтобы его ставила на место женщина, никак не мог.
– Их верность королю Филиппу лишена оснований! – зазвенел в зале его голос. – Вы его не любите! Вы пытались убедить своего мужа, как и я пытался убедить своего брата встать на мою сторону! Вам ведомо, что англичане победят.