– Устройте там шатер. Привяжите покрепче, раскрепите колышками и камнями, а потом принесите соломы из конюшен.

И подошел ближе к коням. Те не шарахнулись при его приближении. Судя по виду, они не ели уже несколько дней. Он взглядом обшарил лицо отрока. Ветер и грязь исполосовали его кожу, но никаких признаков нарывов. Впрочем, это вовсе не значит, что паренек не заразен. Блэкстоун поставил корзину с едой на землю.

– Гийом, слезай и поешь. А потом забирайся в шатер, сможешь там поспать. Понял?

Кивнув, отрок медленно, как старик, сполз из седла на землю. Ноги его задрожали и подкосились. Томас непроизвольно сделал шаг к нему, но тут же одернул себя.

– У тебя никаких красных шишек на теле? Есть жар или жажда?

Покачав головой, Гийом уселся на землю.

– Мой хозяин умер в жутких муках, сэр Томас, извивался, как раненый зверь… его жена тоже… это купец… принес… болезнь… и предостережение… так что я прибыл предостеречь вас… – с запинкой проговорил отрок. Голос его упал почти до шепота.

Мальчонка умирает, подумал Блэкстоун. Его тело сдулось, как проколотый пузырь, испустив вздох, казавшийся последним дыханием жизни. Обойдя тело Гийома, Томас отвел лошадей прочь, а затем передал поводья одному из солдат. Взял у него пику и перевернул ее, чтобы тупым концом оттолкать тело Гийома прочь. Если парнишка одолел весь этот путь, чтобы предупредить его о моровом поветрии, то он пожертвовал собой зря. Отрок вздрогнул. В этом теле еще таится жизнь, упорный дух, не желающий умирать. Блэкстоун подтолкнул его снова и, когда парнишка пошевелился, снял плащ и набросил на него.

Гийом поднял на него глаза.

– Простите меня, сэр Томас, я уснул.

– А я думал, ты помер. Мой плащ согреет тебя, а для соломы я велел принести одеяла. Теперь делай, как я велел, и поешь. Потом спи. Я буду там, за стеной.

– Нет, сэр Томас, я должен вам кое-что сказать.

– Позже, – приказал Блэкстоун и подождал, желая убедиться, что отрок положил пищу в рот, пусть и слабой рукой. И только тогда вернулся к монастырской стене, где дожидался Мёлон.

– На нем есть поцелуй дьявола? – спросил воин.

– Не видел ни малейшего следа. Подождем несколько дней. Здесь есть двое людей Ливе, не так ли?

– Один погиб прошлым летом, неуклюжий ублюдок, свалившись с лошади. А второй Талпен.

– Да. Помню. Скажи ему, что его господин и хозяин мертв.

– Вы забываете, сэр Томас, месяцы складываются в годы. Вы были его господином больше времени, чем вам кажется. Но я скажу ему. И не тревожьтесь об этом пареньке. Коли он не подцепил чуму, то будет жить. Сдается мне, он не слезал с седла больше пары недель. Бьюсь об заклад, он лихой пащенок.

– Он паж, который однажды станет оруженосцем. Помни это, Мёлон, – осадил его Томас.

Лицо у Мёлона вытянулось, и он преклонил голову, раскаиваясь в опрометчиво брошенных словах. Блэкстоун, улыбнувшись, хлопнул его по плечу.

– Ты чересчур серьезен, Мёлон! Ты прав; он и вправду лихой пащенок. Однажды он был готов убить меня.

Гийом Бурден уцелел в битве под Бланштаком, а затем помог своему господину добраться под защиту замка Нуайель, где тот и столкнулся с английским лучником. А теперь, когда его новый хозяин Анри Ливе в муках скончался, он заставил свое юное тело пересечь пустынную и враждебную местность, весьма смутно представляя, где находится крохотный городишко Шульон. Странствующий монах, встреченный им на пути, ведал о монастыре и указал ему правильное направление, но в поисках обитаемых мест в этом незнакомом краю ему приходилось полагаться лишь на везение и умение коня отыскивать воду. Где есть река или ручей, там и люди живут, и если они не больны, то должны знать о монахах из Шульона.