Корнева молчала.

Я взяла чистый листок бумаги, крупно написала на нем два слова: Копин и Шевченко.

— Вот как можно расшифровать эту запись. Начальные буквы фамилий Копина и Шевченко соединили союзом «и». Получается «КИШ». Цифра «500» — это, по всей вероятности, сумма денег, выданная им на развлечения Герц.

Корнева притворно засмеялась:

— Шутите, Зоя Васильевна. Буковки, цифры могут обозначать все что угодно, не обязательно фамилии и деньги. А вы взяли и расшифровали, как вам надо. Так что угодно можно придумать.

Я оставила без внимания ее слова, терпеливо продолжала:

— Пойдем дальше, Зинаида Ивановна. — Я выписала на том же листке в столбик цифры: 2 + 2 + 5. — Считаем, сумма этих цифр — 9. Далее, если приложить к ней «500», обозначенную против «КИШ», то получится девять тысяч пятьсот. На такую же сумму выписан и этот чек. «Приход» равен «расходу». Это тоже случайность? Такая же, как и обозначенное здесь время — июнь месяц? Не слишком много совпадений?

Передо мной сидела прежняя Корнева — настороженная, с непроницаемой маской на лице. В комнату заползали сумерки. Я зажгла верхний свет, он мягко разлился по кабинету.

— Я много всяких бумаг выписывала и подписывала. Работа была такая… Про эту запись ничего не могу сказать. И вообще я протестую, — Корнева резко встала со стула. — Вы навязываете мне все это. Протокол я не подпишу.

— Хорошо, Корнева, в таком случае допрос продолжим завтра.

Было ясно, что, запираясь на допросах, отрицая очевидные факты, Корнева вряд ли надеялась на какое-то чудо. Зачем же тогда умышленно запутывала расследование? Кто она такая, эта Корнева? Умная, расчетливая, лишенная нравственных принципов — или просто запутавшаяся в отношениях с деньгами мошенница? Что ее побудило стать на путь преступления? Какая злая страсть ею двигала? Жажда обогащения? Обманчивая иллюзия доступности жизненных благ? Или это был эгоистический расчет: позаботиться о личном благе, чтобы не испытывать жизненных неудобств? А может быть, однажды запуталась, сошла с прямой дороги и увязла в топком месте… Механизм хищения, продуманный Корневой, не был изощренным, сложным. Преступницам сопутствовали «благоприятные обстоятельства»: фактически не вникали, как это должно быть, в дела бухгалтерии директор, главный инженер филиала, формально проверялись балансовые отчеты Гипроавтодора в головном институте.

Я не однажды задавала вопрос и Корневой, и Пащенко: зачем им нужно было столько денег? По предварительным подсчетам, им удалось похитить свыше пятидесяти тысяч рублей. Куда девали их, на что тратили? Важно было выявить их устремления, жизненные «цели».

Непросто складывалась жизнь Зинаиды Ивановны Корневой. Сколько раз я перебирала в памяти, прокручивала мысленно разноцветные «кусочки» этой жизни, чтобы получить ответ на вопрос: когда произошел нравственный надлом, отчего появилась трещина в этой судьбе? И никак не находила четко обозначенной точки, от которой можно было бы проследить нравственное разрушение личности. Таких точек оказалось несколько, порой малоприметных, но всегда взаимосвязанных, друг друга объясняющих и дополняющих.