— Потому что… я… я не умру, — хрипло ответила Валенси.

— Храни меня Господь! — воскликнул дядя Бенджамин. — Кто тебе сказал, что ты умрешь?

— Полагаю, — зло добавила кузина Стиклз — она также не желала возвращения Валенси, — полагаю, ты узнала, что у него есть другая жена, как мы и думали.

— Нет. Но лучше бы была, — сказала Валенси.

Она не особенно страдала, лишь очень устала. Скорей бы покончить с объяснениями и оказаться в своей старой уродливой комнате — в одиночестве. Просто одной! Треск, что издавали бусины, украшающие рукава материнского платья, касаясь подлокотников плетеного кресла, почти сводил ее с ума. Ничто на свете не волновало ее, но этот тихий настойчивый треск был невыносим.

— Мой дом, как я и говорила, всегда открыт для тебя, — холодно сказала миссис Фредерик. — Но я никогда не смогу простить тебя.

Валенси невесело рассмеялась.

— Меня это очень мало волнует, потому что я сама себя не смогу простить, — ответила она.

— Проходи, проходи, — раздраженно объявил дядя Бенджамин.

Будучи вполне довольным собой. Он чувствовал, что вновь обрел власть над Валенси.

— Хватит с нас тайн. Что произошло? Почему ты покинула этого парня? Не сомневаюсь, по важной причине, но что за причина?

Валенси начала механически рассказывать, коротко и без утайки поведав всю свою историю.

— Год назад доктор Трент сказал, что у меня стенокардия и мне недолго жить. Я хотела… немного… пожить по-настоящему, прежде чем умру. Потому и ушла. Потому вышла замуж за Барни. А теперь оказалось, что это ошибка. С моим сердцем ничего серьезного. Я должна жить, а Барни женился на мне из жалости. Поэтому мне пришлось уйти от его, освободить.

— Боже мой! — воскликнул дядя Бенджамин.

Кузина Стиклз начала рыдать.

— Валенси, если бы ты доверяла своей матери…

— Да, да, я знаю, — нетерпеливо сказала Валенси. — Что толку говорить об этом сейчас? Я не могу вернуть этот год. Бог знает, как я желала бы этого. Я обманула Барни, заставив жениться на мне, а он на самом деле Бернард Редферн. Сын доктора Редферна, из Монреаля. Его отец хочет, чтобы он вернулся к нему.

Дядя Бенджамин издал странный звук. Кузина Стиклз отняла от глаз окаймленный черным носовой платок и уставилась на Валенси. Каменно-серые глаза миссис Фредерик блеснули.

— Доктор Редферн… не тот ли, что придумал фиолетовые таблетки? — спросила она.

Валенси кивнула.

— А еще он Джон Фостер, автор всех этих книг о природе.

— Но…но… — миссис Фредерик разволновалась, но явно не из-за мысли, что она теща Джона Фостера, — доктор Редферн — миллионер!

Доктор Бенджамин хлопнул себя по губам.

— Десять раз, — сказал он.

Валенси кивнула.

— Да. Барни ушел из дома несколько лет назад, из-за… неприятностей… разочарования. Теперь он, скорее всего, вернется. Поэтому, вы понимаете, мне пришлось прийти домой. Он не любит меня. Я не могу держать его в мышеловке, в которую поймала.

Дядя Бенджамин преобразился в само лукавство.

— Он так сказал? Он хочет избавиться от тебя?

— Нет. Я не видела его после того, как все узнала. Но я говорю вам — он женился на мне из жалости, потому что я попросила его, потому что он думал, что это ненадолго.