– Ну, хорошо. Тогда Менге привезешь вместе с тэнгсиком и оставишь у меня. Тойон Чулбу мне пригодится, поможет в обучении детей. А Хулагу с Хубулаем пусть немного подрастут. На следующий год посмотрим.

– Это уже лучше! Как только отец вернется, я обязательно поговорю о Курбане и постараюсь устроить тебе встречу с ним, – сказал Тулуй.

– Хан – моя последняя надежда. Попытался поговорить с Чагатаем и Сиги-Кутуком, но ничего не получилось… Они даже не пытаются вникать в суть дела, как-то поверхностно относятся – лишь бы обвинить, – Аргас откровенно высказал свое разочарование. – Как только ни просил, ничего не слышат. До них вообще не доходят мои слова, как я смотрю. Видимо, для них уже все предрешено.

После ухода Аргаса в сурте Тулуя собрались на совещание тойоны. Кого-то ждали, за кем-то послали. А пока Тулуй молча сидел и прислушивался к негромкому разговору своих людей.

– Что это у старика такой подавленный вид, плохо совсем выглядит.

– Говорят, все бегает, чтобы спасти своего воспитанника-вора.

– Рассказывают, что парень-то исключительно талантливый военачальник. Наверняка, попался в какую-то ловушку, подстроенную завистниками…

– Парень-то какой хороший… Что с ним будет?

– Кто тебе открыто скажет? Хотя скоро узнаем об их решении. Легко попасть в сети Джасака, запутаться, а выпутаться, очиститься трудно.

Наконец-то, в один из вечеров, Аргаса пригласили в сурт хана.

При слабом освещении можно было различить стол, на котором дымилось только что приготовленное мясо.

Аргас, как человек, не раз принимавший участие в подобных разговорах, начал сразу же высказывать свою просьбу, пока не возникло что-нибудь отвлекающее.

– Хорошо… Я слышал про это… Но несколько в другом ключе, – сказал хан, выслушав старика до конца, и почему-то замолчал. Спустя какое-то время, продолжил: – Я понимаю тебя… и верю тебе… Вызову тойонов, имеющих отношение к этому, и поговорю… Но скажу прямо – тут у меня трудность некоторая возникает. Ведь я должен был совершенно не вмешиваться в решения Верховного суда, тем более – отменять их, если они приняты в соответствии с Джасаком. Иначе можно принизить значение Джасака.

– Никто не выступает против того, чтобы Джасак толковали правдиво, основываясь на правдивых данных. А подобное невежественное толкование, основанное на явном оговоре, вряд ли возвысит значение Джасака, – сказал Аргас.

– Спорные случаи в основном потому и возникают, что пять человек по-разному толкуют один и тот же случай, по-разному смотрят на него. К сожалению, и теперь получилось то же, – хан пригласил старика к столу-сандалы. – Давай, мы с тобой лучше поедим и побеседуем. У меня к тебе много вопросов. Хотел особо пригласить тебя, но ты сам явился, удачно для меня получилось. А насчет парня своего ты не волнуйся так. Надеюсь, что-нибудь придумаем общими усилиями.

– Ох, как было бы хорошо! – Аргас вытащил из кармана кусок мягкой ткани, чтоб вытереть вдруг обильно выступивший и заструившийся по лицу пот. – За всю свою жизнь я выучил множество детей, но исключительно талантливых мало. Если сосчитать, хватит пяти пальцев одной руки. Первым идет младший сын Сиги-Кутука Чимбай, вторым – младший сын Джаргытая Сюбетей, третьим – твой младший Тулуй, четвертым – этот Курбан… Тоже младший сын пожилых людей.