— Всё в порядке. — Она положила руку ему на бедро. — Я ведь люблю тебя не за интеллект, чтоб ты знал.
Торкель расхохотался, и она засмеялась вместе с ним. И тут как будто прорвало плотину. Напряжение, не отпускавшее несколько месяцев, с тех самых пор, как началась гормонотерапия, улетучилось в один момент. Торкель, похоже, почувствовал то же. Они мчались по дороге навстречу счастливым переменам, их общему будущему. Юлия опустила окно, и в салоне повеяло сентябрьской прохладой. Волосы растрепались, заслезились глаза. Юлия улыбнулась и прикрыла веки. Этот ветер был полон жизни.
Октябрь
Винсент так и не появился на пресс-конференции, и Мина прекрасно его понимала. СМИ набросились на последние новости расследования, словно пираньи на упавшую в реку коровью тушу. На месте Винсента она тоже не рискнула бы показаться на глаза журналистам.
Юлия взошла на сцену. Кое-какая информация уже просочилась в газеты, и воображение газетчиков работало вовсю, дополняя недостающие фрагменты действительной картины. «Возможные сценарии» — так это у них называлось.
Шум медленно стих, и все взгляды устремились на Юлию. Мина стояла в стороне, скрытая драпировкой. Она тоже стала героиней последних репортажей и не понимала только, где им удалось раздобыть фотографии. За годы работы в полиции Мина наловчилась держаться подальше от прессы и прятаться от камер. Тем не менее каким-то непостижимым образом журналисты вышли на один черно-белый снимок, на котором она выглядела ужасно. Он был сделан во время экстренного рейда, в тот момент, когда Мина даже не подозревала, что ее снимают.
— Нам еще не удалось выйти на преступников, но, судя по всему, это Яне Боман и Кеннет Бенгтсон. Яне приходится сестрой Винсенту Вальдеру, как об этом уже писали газеты.
— Когда он узнал, что убийца — его сестра? — выкрикнул репортер из «Экспрессен».
— Я просила вас поднимать руки и спрашивать только после того, как я предоставлю слово, — строго заметила Юлия. — Иначе у нас будет хаос.
Только теперь Мина заметила отца Юлии, шефа стокгольмской полиции, наблюдающего за дочерью из задних рядов публики. Его лицо светилось гордостью. Мина понимала, как трудно ему работать с их группой и как приходится выкладываться Юлии, чтобы доказать свою самостоятельность. Поэтому Мина и радовалась так и за отца, и за дочь.
— Что же касается вашего вопроса, — продолжала Юлия, обращаясь к репортеру «Экспрессен», — Винсент не знал о том, что убийца — его сестра, пока не был схвачен ею вместе с Миной Дабири.
— Причина? Каковы мотивы?
Новый вопрос от того же репортера, и опять без разрешения.
Мина видела, что терпение Юлии на исходе.
— Еще раз прошу вас поднимать руки. Это связано с событиями, которые широко обсуждались в прессе в последние дни. Я имею в виду ту давнюю трагедию. Мать Винсента и Яне, Габриэла Боман, погибла при трагических обстоятельствах, и Яне обвиняла Винсента в том, как это событие в дальнейшем повлияло на ее жизнь.
Другой репортер поднял руку.
— Но почему иллюзионные трюки? Откуда эта странная тема?
— Что мне вам на это сказать? Мой опыт работы в полиции говорит о том, что преступники не всегда рациональны в своих подходах. Как я уже сказала, это связано с обстоятельствами гибели Габриэлы Боман.