– Здравствуй, Скиталец!

С монитора смотрел толстяк в форме старшего полковника погранслужбы. Звёздный Пёс улыбнулся одними глазами. Двузвёздный адмирал погранслужбы Палитент Болером, известный также как Рубеж Квазара, изволил лично принять участие в рядовом рейде ЭБР, лишь переодевшись в собственную форму многолетней давности, хотя и устаревшую, неуставную уже, отменённую новой редакцией протокола.

– Здравствуй, Рубеж Квазара! – ответил Звёздный Пёс.

– Поздравляю с блестящим дебютом! – улыбался «полковник». – Интересные у тебя кораблики! Не поделишься? По старой дружбе.

– С тобой лично – запросто! А вот у флота не будет интереса. Кому нужен крейсер по цене линкора? – тоже улыбался Звёздный Пёс. – И штурмовик по цене эсминца. И это только себестоимость!

– Знаю я тебя! – погрозил пальцем Палитент. – Опять наводишь пылевую туманность на кристально чистый сканер!

Рубеж Квазара бросил взгляд в сторону и нахмурился:

– Ты слишком опережаешь свой же десант, – покачал он головой. – Помочь?

– Нет, Рубеж, – улыбнулся Звёздный Пёс. – Знаю я тебя, дай палец – по локоть отхватишь! Твоё – всё, что в Пустоте болтается. Станция – моя.

– Я помню уговор, – кивнул адмирал. – Ну, удачи!

– Погоди, Рубеж! – вскинул руку Звёздный Пёс. Повинуясь его жесту, Рапиц передал сообщение по этому каналу. – Это канал «Фиолетовой слезы». Капитулировать тебе будет для неё честью. Девочка не безнадёжна.

– А то! – воскликнул адмирал, махнул рукой в устаревшем мундире, отключаясь.

– Как наши сигналы? – спросил Звёздный Пёс у экипажа «призрака».

– Чужака наблюдаю уверенно, его двойник – ушёл из системы. «Мех» всё ещё на станции. «Слеза» – там, где должна быть, – доложил Рапиц.

– Мы в зоне противодействия врага! – доложил Кабалет.

Штурмовик, невидимость с которого слетела сразу же, как Кабалет дал полный ход, закрутился, закладывая виражи на грани прочностных характеристик корпуса. Стрелок – хрипел. Так звучал его смех при перегрузках. Он успевал расстреливать всё, что попадало в его прицелы, теми немногими орудиями, что остались на штурмовике в угоду его максимальному облегчению. Звёздный Пёс удивился в очередной раз. От перегрузок в глазах темнело – не справлялись компенсаторы, но стрелок не только успевал заметить проносящиеся цели, но и поразить их – без захвата этих самых целей вычислителями баллистического искина. За те ничтожные доли мгновений, какие эти цели были в зоне поражения орудий штурмовика. Пилот, например, ни разу не выстрелил основными курсовыми орудиями, жёстко закреплёнными и направленными прямо по курсу штурмовика.

– Есть! – прохрипел Рапиц, хлопая по спуску.

Штурмовик тут же отпрыгнул в сторону, на долю секунды опередив лучи импульсных лазеров, скрестившиеся там, где он был. Корабль заложил вираж, витой спиралью развернулся и влетел в облако застывающего разрыва собственной бронебойной торпеды, проломившей корпус станции. Штурмовик вколотил себя в пролом. Обрубленный корпус корабля, без стабилизаторов, надстроек, антенн и штанг, даже без одной башни – грохнулся на палубу пустого ангара.