– А Спасская…
– Вот после судебного заседания, – отец снова перебивает журналистов, – я готов ответить на все ваши вопросы, а пока…
Мой папаша поднимается по ступенькам, рядом с ним семенит Иван, а я громко выдыхаю.
– И зачем? – спрашиваю у потухшего экрана. Видео в записи, и судебное заседание уже, походу, началось.
Я так и не понял, как сам же выключил телефон, действуя на каком-то автомате.
Надеваю пиджак, засовываю гаджет в карман, беру портфель и ключи от своего автомобиля и выхожу из квартиры. Гори оно все синим пламенем – как же меня все достали. Одна не верит, другой палки в колеса вставляет, ну а я…
А я сделал все, что от меня зависит. По крайней мере, я очень старался хоть как-то помочь Ульяне. Я не могу воевать с родным отцом в зале суда. Это уже перебор. А девочка…
В любом случае, на безбедную жизнь ей хватит. Всех денег мира все равно ведь не заработать. Может, уйдет из бизнеса? Ведь крутые дяди ее точно сожрут. И даже не подавятся, с них станется. Мне ли не знать, как эти самые крутые дяди ведут свой “бизнес”.
На светофоре загорается красный свет, и я останавливаюсь. В кармане вибрирует мобильный, и я нехотя его достаю.
– Да! – негромко произношу, разглядывая светофор из-под лобового стекла.
– Константин Игоревич, тут трэш, – тараторит Максим, один из стажеров в моей фирме. – Игорь Михайлович сейчас Спасскую разорвет на части.
– Ну, а ты чему радуешься? – я интересуюсь с небольшой злостью в голосе, так как бодрый голос паренька мне дико не нравится.
Я не хочу ничего слышать. И видеть тоже не хочу. Только вот…
– Девушка неважно себя чувствует, ее адвокат ни рыба, ни мясо, а Игорь Михайлович разошелся…
Дальше я не слушаю – меня бьет по голове молния. Походу, шаровая, ведь только так я могу описать свой порыв. Загорается зеленый свет, я резко жму по газам, перестраиваясь в другой ряд и игнорируя сигналы сзади стоящих машин. Нарушаю кучу правил, но мне сейчас пофиг.
В голове бьется лишь одна мысль:
“Ей плохо! Только ты можешь ее спасти!”
Видит Бог, папа, я не хотел войны, но ты сейчас переходишь все мыслимые и немыслимые границы. Нельзя обижать женщин и детей. Нельзя бить лежачих.
А так же нельзя быть стервятником…
Ну а я подстраховался, и как теперь оказывается, не зря. Я всегда думаю на несколько шагов вперед. И на всякий пожарный случай подготовил отцу “сюрприз”. До победного надеялся, что он опомнится.
Но теперь…
Я паркуюсь на стоянке возле здания суда, выхожу из автомобиля, беру нужные бумаги и направляюсь к лестнице. Адвокатская корочка – это сила, а в моем случае еще и стопроцентный пропуск в любой зал заседания. Да и повестка в суд тоже имеется. С моим, кстати, именем, как чувствовал, что пригодится.
Перед нужной дверью набираю полные легкие воздуха, резко выдыхаю и захожу в зал заседания, обращая на себя внимание всех присутствующих.
Папаша резко меняется в лице, но я лишь мажу по нему взглядом и перевожу глаза на Ульяну. Бледная, испуганная, видимо, решила, что я добивать ее пришел. А у меня сердце сжимается при виде маленькой женщины, которую я, как оказывается, безумно люблю.