Онни не спешит. А вдруг ее прислали меня отвлечь, чтобы я пропустила электричку и опоздала в Брайтон?

Она небрежно пожимает плечами:

– В понедельник, но я решила приехать сегодня.

– Я не уверена…

– Вам удобнее в воскресенье? Или в понедельник? В первый день могу поехать прямо туда, после уже к вам.

Сую руки в карманы, калитка захлопывается.

– Вряд ли это хорошая идея. Я придумаю какой-нибудь другой вариант. Давай поговорим позднее.

Она смотрит в небо. Начинается дождь.

– Когда вернетесь?

– Сразу после обеда. Мы сейчас проходили мимо кафе, можем встретиться там в два часа.

Она с ужасом смотрит на зеленую лужайку, будто это покрытые льдом просторы Антарктики.

– Что же мне делать до двух?!

На Норткоут-роуд есть отличная библиотека, и я хочу посоветовать ей пойти и почитать книжку или купить газету, однако выражение ее лица меня останавливает. Не то чтобы оно враждебное или мрачное – девушка выглядит совершенно потерянной. Она в отчаянии. Несмотря на деньги и привилегированное положение, претензии и хамское поведение, она ничем не отличается от проблемных ребят в моей школе. Они тоже часто не знают, куда себя деть.

Говард дома один, заперт в кухне. Почему Зак дал девочке наш адрес? Наверное, тоже пожалел. Неожиданно для себя лезу в сумку за ключами.

– Иди ко мне домой. Раньше я прятала запасной ключ недалеко от входной двери, но он куда-то подевался. Бери мой. Можешь составить компанию моему псу. В кухне есть хлеб, в холодильнике несколько кусков пиццы. Извини, у меня немного не прибрано – не успела навести порядок. Не смущайся, будь как дома. Увидимся позже. Захочешь выйти – оставь ключи под цветочным горшком.

Она берет связку, небрежно вешает ее на средний палец, и мне тут же хочется выхватить ключи у нее из рук. Что я натворила?!

Она пожимает плечами, и неясно, сделает она так, как я сказала, или же по-своему.

– Клево, – говорит Онни.

Сквозь выпуклую крышу станции Брайтон проглядывают солнечные лучи, снаружи в тучах открываются просветы, в них видно голубое небо. Семья рассматривает карту. У входа в спортклуб «Фитнес-Ферст» подростки курят одну сигарету на всех.

Дом Пита и Нелл недалеко от станции, на уступе холма. Парадная дверь цвета морской волны выходит прямо на тротуар. Позвонив, я изрядно нервничаю. Зря приехала. Пустая затея.

В воздухе чувствуется запах озона. На крыше уселись и галдят белые чайки. Кто-то упражняется на флейте. Заку здесь не место. Слишком много света и четких линий. Ни одного темного угла, чтобы спрятаться.

– Живи настоящим, – говорил он. – Никогда не возвращайся.

Я готова повернуться и сбежать, и тут запыхавшаяся Нелл распахивает дверь. На плече у нее лежит младенец, темные волосы растрепаны, щечка на белом покрывальце раскраснелась.

– Ах! – непроизвольно восклицаю я. Порой я не могу смотреть на маленьких детей спокойно.

Нелл улыбается, прикладывает палец к губам и впускает меня в дом. С нашей последней встречи лицо у нее заметно округлилось, густые волосы стали длиннее. Мы тихонько здороваемся, и я крадусь вслед за ней по узкому коридору, потом спускаюсь по ступенькам в кухню и изо всех сил прислушиваюсь.