Она молчит. Сзади гудят. Перейдя на другую сторону, я оборачиваюсь и вижу застрявшую посреди дороги Онни. Мимо нее проносятся машины.

– Онни! – протягиваю руки, хватаю лишь воздух.

Ревет двигатель, мимо проносится мотоцикл.

Она ждет разрыва в потоке машин, перед ней резко останавливается автобус – и в три прыжка Онни добирается до тротуара.

– Ох! – облегченно вздыхаю я и крепко хватаю ее за скользкий рукав кожаной куртки. – Что случилось? Ты что-нибудь уронила?

– Нет. Я просто… Не знаю.

Она краснеет, хотя на лице ни одной эмоции.

– Слишком короткий зеленый, да?

– Я задумалась. – Онни отворачивается и едва не плачет.

Выдержав паузу, бросаю взгляд на часы. До электрички осталось совсем немного. Пытаюсь говорить спокойно:

– Мне правда пора! – Кладу руку девушке на плечо. Сквозь куртку проступает ключица. – Можешь зайти попозже?

Она отстраняется.

– Зря я вообще приехала!

– Ну что ты, совсем не зря! – Я улыбаюсь. – В любой другой день я бросила бы все дела, а сегодня у меня встреча. Ты ведь понимаешь? – Внезапно мне становится ее жаль. – Я действительно рада тебя видеть, и если могу чем-нибудь помочь – только скажи!

– Правда?

– Да. Ты в Лондоне до вечера? Давай встретимся после обеда, попьем кофе.

Она медленно моргает. Ярко-синие глаза покраснели от слез.

– Я не пью кофе. Мне нельзя. Он будто бы повышает мою нервозность. – Она презрительно пожимает плечами, несогласная с запретом.

– Тогда чаю! – жизнерадостно восклицаю я.

Онни кивает, закусив губу.

– Пройдись со мной немного, – предлагаю я. – Мне на станцию, да и тебе, наверное, туда же.

– Я приехала на метро. Ужасно далеко!

– Очень жаль! – Я снова смеюсь. – Лучше на электричке или на автобусе.

Мы приближаемся к парку, проходим мимо ряда викторианских домов. Онни несет рюкзачок цвета хаки, задевая меня по плечу на каждом шагу. Она молчит, плотно сжав губы. Взгляд мрачный. Я размышляю о том, какими неприветливыми кажутся порой подростки. Вроде бы кто-то говорил, что ей восемнадцать. Она выглядит гораздо моложе. Главное – держаться с ней как ни в чем не бывало.

– Что новенького? – радостно спрашиваю я.

– Ничего.

– Что там с твоей стажировкой? Удалось убедить маму?

– Об этом я и хотела с вами поговорить.

Мы подходим к центральной дорожке, поворачиваем к кафе и теннисным кортам.

– Неужели?

– Она разрешит лишь в том случае, если я поселюсь у того, на кого можно положиться. Вот я и решила принять ваше предложение.

– Мое предложение?!

На площадке для игры в шары два воробья наскакивают на белку.

– Вы ведь сказали, что я могу снять у вас комнату…

Я мешкаю перед калиткой у футбольного поля. Снять комнату? Неужели я это предложила? Мне бы и в голову не пришло. Чужие в доме мне ни к чему. Особенно сейчас.

Пытаюсь придумать, как бы от нее избавиться, оборачиваюсь и вижу, что она стоит, облокотившись на забор. Худенькие плечи, тонкие запястья. Натягивает рукава до кончиков пальцев, горбится. Снова смотрю на часы. До поезда остается десять минут.

– Всего на пару недель! – уговаривает она.

– И когда начинается стажировка? – Я придерживаю для нее калитку.