• Стратегия проявляет себя успешной вовсе не потому, что она самая умная.
• Если и может существовать некий метод, то только сократический метод майевтики, подразумевающий способность задавать вопросы реальности. Стратегия – это скорее вопросительный, чем восклицательный знак. Нильс Бор говорил Эйнштейну, что не следует указывать Господу, как Ему править миром. Точно так же не методике указывать реальности, какой она должна быть.
Никакой гибкости, только жесткость
Концептуальная школа опирается на жесткий стержень, что выглядит парадоксально. В самом деле, ясно сформулировать стратегию означает представить ее в законченном и не поддающемся изменениям виде. Но ведь применяться она должна в постоянно меняющемся мире! Руководители компаний хорошо знают, что с изменениями окружающего мира необходимо считаться. К ним надо уметь приспосабливаться.
На улице к священнику подходит проститутка.
– Ну что, котик, пойдем со мной?
Священник, окинув ее негодующим взглядом, отвечает:
– Милая моя, есть три причины, по которым я никуда с вами не пойду. Во-первых, у меня нет денег…
– Можешь не продолжать, остальные причины меня не интересуют.
Если стратегия является секретной, ее содержание меня не интересует. Стратегия нужна для того, чтобы направить компанию по тому или иному пути развития. Но, чтобы решить эту задачу, стратегия должна быть доведена до сведения тех, кто будет ее реализовывать. Связь между концепцией и направлением оперативных решений в рамках одной стратегии достаточно жесткая, в результате чего в отношениях между стратегией и внешней средой тоже появляется жесткость.
Тут и возникает парадокс. Стратегия должна учитывать реальность, а реальность изменчива. Настолько изменчива, что может служить антиподом жесткости. Некоторое время назад на рынке фотоаппаратов конкурировали фирмы Kodak и Canon. Но сегодня главным игроком на этом рынке становится фирма Samsung. В определенный момент правильной стратегией производителей фотоаппаратов стала готовность понять, что наступает эпоха цифровой фотографии, которая сделает прежние технологии устаревшими и ненужными.
И это не просто «моментальный снимок». Действительно, если разработанная стратегия приобретает жесткость, то процесс ее разработки – это упражнение на развитие гибкости и податливости. В определенный миг приходится допустить, по крайней мере мысленно, что все гипотезы неверны. Стратегия компенсирует риск жесткости проявлением открытости ума. Наступает момент, когда стратег позволяет себе полную свободу мысли, не отвлекаясь на соображения, касающиеся условий воплощения стратегии в жизнь.
Впрочем, стратегия ставит своей целью оптимизировать расход ресурсов, то есть не допустить, чтобы они тратились на все сразу, но она не занимается составлением точного плана действий. План действий – это забота того, кто реализует стратегию, и вот он уже должен уметь быть гибким и приспосабливаться к реальности. Реализация стратегии исключает жесткое планирование. Именно об этом пишет в своей знаменитой книге «Взлет и падение стратегического планирования» (The Rise and Fall of Strategic Planning) Генри Минцберг. Этот солидный труд, вышедший из-под пера одного из отцов-основателей теории стратегического менеджмента, наносит жесткости планирования беспощадный штыковой удар. Но против концепции стратегии ее автор ничего не имеет.