Марек потирал бок, ущипнула я от души. Горожане роптали, не желая лишаться зрелища, но я взяла Карла под руку:

– Идемте, пожалуйста. Этот балагур не успокоится, пока вас окончательно не опозорит.

Пан Килер грустно улыбнулся:

– Ваша забота обо мне, Адель, так трогательна, что я, пожалуй, готов снести ради нее еще столетия позора.

И послушно проследовал со мной. Петрик взгромоздил трофеи на письменный стол в кабинете, панна Ясна, которой младенец на руках не мешал командовать, велела стражникам очистить помещение от посторонних. Марек юркнул в смежную комнатку, сразу из нее появился, рассматривая этикетку на винной бутылке, громко сообщил:

– Панна Ясна, я в вас влюблен! Давайте бросим все, кроме вашего погребка, и в него же удалимся от мира, пока ваша смерть не разлучит нас!

Секретарша поморщилась:

– Лучше придумайте, где достать молока ребенку.

– Молока? – Марек посмотрел на нас с бургомистром, сидящих на диванчике, держась за руки.

Карл и не думал меня отпускать, да я и не рвалась, отвращения от прикосновения не испытывала, даже приятно было оттого, как фахан поглаживает подушечкой большого пальца мою ладонь. И смотрел хорошо, не с голодной жадностью, а…

– Молока! – Марек с грохотом поставил на стол бутылку и схватил из корзины яблоко. – Пока у младенца зубки не появятся, его можно, например, соком кормить.

Встретив многозначительный взгляд черных глаз, я вздохнула и поднялась с дивана:

– Дай сюда.

Пан бургомистр закашлялся, когда я выдавила плод над фарфоровой чашкой.

– А теперь представь, – Марек плюхнулся рядом с Килером, наверное, чтоб я там не села, – что панна Моравянка точно так же яблоки для твоего сидра плющит.

Я, конечно, могла бы похвастаться, что на сидр я одновременно два обычно раздавливаю, но не стала. Карл и без того, кажется, испугался.

Панна Ясна присела в кресло, держа младенца на коленях, Олесь стал хлебать из чашечки, попискивал, я салфеткой вытирала руки от яблочных ошметков, Марек открыл вино, налил немного в бокал, принюхался с довольной улыбкой.

– Итак, – проговорил после продолжительного молчания бургомистр, – наш оборотень оказался волшебным оленем. Большая удача, что первыми его именно вы обнаружили.

– Представляю, какую головомойку могла устроить вышняя канцелярия какому-нибудь гипотетическому принцу фаханов, если бы на его территории погибло любимое животное сиятельных фей. Удача, да. Удача, что я первым успел. – Марек налил себе еще, никому больше не предложив.

– А панна Моравянка?

– Аделька? Моя вкусная панна послужила приманкой.

– И ты посмел подвергнуть опасности…

Мне показалось, что глаза Карла полыхнули алым. Чародей холодно улыбнулся:

– Цель оправдывает средства. С тебя тысяча талеров призовых. Это для начала, вес рогов и золотой чешуи придется оплачивать отдельно. Ты же не хочешь, чтоб опасная для смертных оленья плоть распространилась по городу?

Фахан не слушал, он резко встал:

– Адель могла пострадать. Ты на это надеялся, приманивая на ее чудесный запах это существо? Ты ждал, чтобы воспользоваться случайной царапиной…

Марек отсалютовал мне бокалом: