– Пан Марек сказал… – Девушка подняла глаза к потолку, вспоминая.

– Десертное дювалийское, – подсказал бургомистр, – его название можно перевести как «Сердце черной розы».

Госька радостно кивнула:

– Точно так и говорил. А еще велел пану Килеру не предлагать, у него этим вином и без того погреба забиты. – Хихикнув напоследок, она отошла.

Трактирный закон запрещает работникам пить или есть при гостях, болван Анджей его нарушал, за что был неоднократно отруган и даже получил от меня затрещину. Но сейчас я была как бы не при делах, к тому же жажда…

Осторожно отхлебнув, я ощутила на языке фруктовую терпкую сладость, немедленно сменившуюся приятной горчинкой. Вкусно. Марек из-за стойки мне подмигнул и прикоснулся к своим губам. На поцелуй намекает? Вот ведь песья дрянь!

Я отвела взгляд.

– Позвольте. – Бургомистр наклонился через стол и интимно промокнул мой рот краешком носового платка. – Вы немножко испачкались, Адель.

На белом шелке алело винное пятнышко, как кровь. Кровь черной розы…

– Карл, эта вещь, о которой… – начала я.

– Вельможное панство! – Вопль Марека перекрыл гул голосов собравшихся. – Настало время для музыки!

Мне сегодня вообще с паном Килером дадут пообщаться? Или придется под визги гармоники и стук пивных кружек о столы беседовать?

Но вместо гармоники в руках Марека, когда он взгромоздился на трактирную стойку, был совсем другой инструмент, струнный; не привычная в наших краях ротта, а мандолина. Раньше я видела ее только на картинках.

– Адель, – попытался вернуть мое внимание пан бургомистр, – вы…

Его перебил струнный аккорд.

– Начнем с чего-нибудь веселого. Баллада о рогоносце. Пан Рышард, берите свою гармонику, все, кто знает слова, подпевайте! – Марек болтал, его пальцы танцевали на струнах.

А потом он запел, к концу первого куплета горожане, поначалу слушавшие неизвестную им балладу настороженно, захохотали.

– Шут, – пробормотал пан Килер и незаметно передвинул свой стул, чтоб оказаться поближе ко мне. – Адель, моя драгоценная Адель, молю вас, опасайтесь этого человека. Под его напускной веселостью скрывается бездна порока.

– Карл, – я не отодвинулась, только, чтоб не соприкасаться с бургомистром руками, взяла бокал, – вы принесли амулет?

Мы синхронно взглянули на музыканта, тот улыбался, но его черные глаза внимательно за нами наблюдали. Бургомистр вздохнул:

– Если Марек заметит, что я передаю вам некий предмет, он насторожится. Панна Ясна спрячет шкатулку в поленнице у вашего дровяного сарая, там вы сможете незаметно ее забрать. Адель, будьте осторожны. Этот человек, он хорошо мне знаком…

Я невежливо перебила:

– Каким заклинанием активируется волшебство?

Пан Килер растерянно заморгал, моя осведомленность его, кажется, удивила:

– Заклинание я произнесу сам, когда браслет уже окажется на руке чародея. Для активации близкого контакта не потребуется.

– А как вы узнаете, что украшение уже на носителе? Что, если он успеет снять браслет до того, как вы произнесете заклинание?

– Адель. – Бургомистр опять попытался взять меня за руку, пришлось пить вино, держа бокал двумя ладонями. – Как только артефакт окажется на запястье Марека, снять его он не сможет.