– Нет-нет, клянусь жизнью! Своей и девочек! Это не я! Не способна на подлость!

– Как я могла не поверить той бабе? – продолжала сквозь слезы Нина. – Таких сведений даже у полиции не было… про то, что мальчики сыновья Роди…

Федор Иванович показал медсестре на стакан:

– Глотните водички, успокойтесь, а я пока кое-что узнаю у Валерия Борисовича. Скажите, господин Милов, откуда у вас взялись деньги на приобретение старой больницы с парком? И на масштабную реконструкцию помещений?

– Хамский вопрос! – взвился хозяин медцентра. – Все, я ухожу!

– Отстаньте от моего сына! – рассердилась и Галина Михайловна. – Он взял кредит, так все бизнес начинают – не на свои деньги.

Милов пошел к двери, открыл ее и исчез в коридоре.

Костин улыбнулся пожилой даме:

– У вас же была дача?

– Да, – согласилась мать владельца медцентра, – но она давно продана.

– Адресок фазенды не подскажете? – попросил Володя.

– Уже не помню его, – отмахнулась Галина Михайловна.

– Московская область, Захаркино, – громко произнесла Надежда. – Дом стоял в том сельце, где потом Козланюк свою секту поселил. Деревня была неудачно расположена, в окружении болот, далеко от дорог, автобус туда никогда не ходил. Если заболеешь, «Скорую» можно неделю ждать. И магазина не было. Местные старики жутко обрадовались, когда мой брат предложил им на новое место жительства в блочный дом с удобствами перебраться. В обмен на свои сараюшки они по однушке-двушке в городке Букасово получили, где как раз девятиэтажную башню построили. Точную цифру переселенцев не назову, вроде было семнадцать семей. Валерий всем квартиры купил. На первый взгляд кажется, что это дорого, но на второй… Избенки у селян были крепкие, ремонта не требовали, и при каждой соток по тридцать-сорок земли. Крестьяне были пожилые, молодежь из Захаркина давно смылась. Брат предложил пенсионерам махнуться: он им квадратные метры с ванной-туалетом-газом да еще с поликлиникой, аптекой и магазинами под боком, а они ему в обмен свои развалюхи. Все деревенские с восторгом согласились, а про то, что с их домами идет и земля, не подумали. Гектары Валерию бесплатно достались.

– Что же ваш отец дачу в таком неудачном месте построил? – спросила я, прекрасно зная ответ, потому что ночью того дня, когда Валерий Борисович выгнал с работы сестру и сказал, что более не желает содержать ни ее, ни племянника, Надежда пришла в мою палату и рассказала мне много интересного. Бойтесь обозленных женщин, они мстительны и способны на резкие поступки.

– Я уже вам говорила, – махнула рукой Надя. – Папа никогда денег с пациентов за поставленный диагноз не брал. И он не задавался вопросом: семья хорошо живет, ездит на море, достойно одевается – откуда средства? Ответ-то прост: мама вместо него принимала конверты и ценные подарки. Хотя курицу, у которой в попе лежала поздравительная открытка, папочка сам принес в дом, и вообще продукты иногда соглашался взять – не хотел обидеть тех, кто от чистого сердца бройлера или десяток яиц презентовал. Бедный мой, наивный папочка! Вся Москва знала, сколько стоит получить диагноз у гениального Милова, один он не в курсе был. Мама за его спиной называла пациентам цену, а отец всегда ее хвалил и считал примером бережливости, восхищался, как супруга умело хозяйство ведет, долгов не плодит, ей всегда зарплаты мужа хватает.