Постоянное пребывание Пуаро в Мон-Репо раздражало многих. И Виктор Аствелл не упустил случая напомнить об этом своей невестке.

— Всё это, конечно, замечательно, Нэнси. Но ты ведь даже не представляешь, на что способны подобные люди. Он здесь неплохо проводит время. Уверен, что наш маленький приятель рассчитывает задержаться здесь не меньше чем на месяц, при этом сдирая с тебя за свои драгоценные услуги по две гинеи в день.

Ответ леди Аствелл был ясным и недвусмысленным — она довольно откровенно дала понять, что вполне в состоянии сама разобраться в собственных делах.

Лили Маргрейв изо всех сил старалась скрыть, что и ей Пуаро уже действует на нервы. Поначалу она решила, что Пуаро поверил её рассказу. Но теперь в её душу стали понемногу закрадываться сомнения.

А Пуаро был неутомим. Энергия била в нём ключом, и он буквально не давал им ни минуты покоя. На пятый день своего пребывания в доме он притащил в столовую небольшой дактилоскопический блокнот. Конечно, проделка его выглядела довольно грубой — никто не сомневался, что это всего лишь способ получения отпечатков пальцев всех обитателей Мон-Репо. Но как бы то ни было, а возражений не было — отказаться никто не посмел. Но после того как маленький бельгиец ушёл спать, Виктор Аствелл дал волю своему возмущению.

— Чёрт побери, ты понимаешь, что это значит, Нэнси?! Он подозревает одного из нас!

— Не говори глупостей, Виктор!

— Ну хорошо, тогда скажи мне, для чего он всё это затеял!

— Мсье Пуаро знает, что делает, — не моргнув, заявила леди Аствелл и с торжествующим видом взглянула на секретаря.

В другой раз Пуаро продемонстрировал, как обнаружить отпечатки ног с помощью большого листа бумаги. На следующее утро, пробираясь своей бесшумной кошачьей походкой в библиотеку, Пуаро чуть ли не до смерти перепугал Оуэна Трефузиса. При виде маленького бельгийца тот подскочил в кресле как подстреленный.

— Прошу прощения, мсье Пуаро, — пролепетал он, — но мы все сейчас в таком напряжении…

— Да что вы говорите? — с невинным видом спросил Пуаро.

— Честно признаюсь вам, — сказал секретарь, — до сих пор я был уверен, что Чарльз Леверсон уже изобличён, и в его виновности нет никаких сомнений. Но, похоже, у вас другое мнение.

Пуаро замер, глядя в окно. Внезапно он резко обернулся.

— Я хочу кое-что сказать вам. Но учтите, мистер Трефузис, это строго между нами!

— Да?

Но Пуаро, похоже, не спешил. По лицу его было видно, что он колеблется. Наконец он решился, но как раз в тот момент, когда он открыл рот, внизу громко хлопнула входная дверь. Для человека, собиравшегося доверить другому какую-то важную тайну, он говорил как-то нарочито громко, так что почти заглушил звук чьих-то шагов, раздавшихся в эту минуту в холле.

— Так вот что я хочу сказать вам по секрету, мистер Трефузис. В ходе моего расследования открылись новые факты. Скоро я докажу, что в ту минуту, когда мистер Чарльз Леверсон вошёл в кабинет сэра Рубена в «Башне», его дядя был уже мёртв.

Секретарь уставился на него, как на сумасшедшего.

— Но что это за новые факты? И почему никто из нас об этом не знал?