Димка единственный из троих остался жить в городе Н, женился и обзавелся к данному моменту тремя чудесными пацанами. Жена дома тихонечко сходила с ума с ними, поэтому названивала ему каждый час с вопросом, когда он вернется. Последние часа три он просто перестал брать трубку, устав оправдываться и успокаивать нервную супругу. У них сейчас было общее горе, по-настоящему большое горе, которое не измерить ничем. Оно накрыло двоих бывших ботанов своим большим черным покрывалом, под которым было трудно дышать и глаза от черноты застилало пеленой. Горе, которое невозможно было ничем измерить, а главное – ничего нельзя было изменить.
– Давай еще раз пробежимся по фактам. – Клим пытался унять боль потери и вернуть способность соображать, эмоции этому сильно мешали, а ведь надо разобраться. Клим тоже, как и бедолага Даймонд, не верил в самоубийство Космоса. Не верил и всё, хоть что говори.
– Итак, Юрка приехал в город Н два дня назад и не сказал об этом никому, ни мне не написал, ни даже тебе, хотя прекрасно знал, что ты здесь. То, что он не захотел с тобой встречаться, мы полностью отвергаем, это не в стиле Юрки, а люди не меняются уже в таком возрасте, это точно. Значит, у него были на это причины, возможно, он чего-то опасался и не хотел тебя подставить, у тебя жена, трое детей, Космос это знал и никогда бы не подверг твою семью угрозе, – продолжал рассуждать Клим. – Отсюда вывод: он чего-то опасался, а значит, его могли убить.
– Но ты же слышал, что говорил следователь, – вставил Димка, по детской привычке двумя руками ероша себе волосы. – Все вещи на месте, дверь гостиничного номера была закрыта на ключ изнутри, в наших гостиницах еще все по старинке. Причем ключ торчал в дверях. Падал он с балкона номера ночью, когда было темно, и никто этого не видел, никаких следов борьбы на теле нет, лишь только лошадиная доза алкоголя. Версия у них стройная получилась: напился и упал, а там неважно, специально или случайно по пьяни его перетянуло за хилые перила балкона или кто помог.
– И вот эта стройная версия меня и смущает, – задумчиво сказал Клим. – Слишком она логичная, как будто кто-то нарочно так сделал, чтоб никто даже дело заводить не стал. Ведь было бы дело – были бы отпечатки пальцев и куча экспертиз по ДНК и т. д. А тут все понятно без слов и действий.
На столе уже привычно завибрировал Димкин телефон.
– Хватит нам с тобой на сегодня, – вздохнув, сказал Клим, понимая, что необходимо отпустить друга к семье. – Поехали по домам, завтра у нас трудный день, похороны, – и тихо добавил: – Эх, Юрка, кто бы мог подумать, что нам тебя придется хоронить, за свои сорок лет даже семьи не нажил. Хотя о чем это я, у самого ничего в этой жизни нет, только родители.
– А ведь ты знаешь, – вдруг вскинул свою голову Димка, перестав её держать над столом, как перед казнью, – мне год назад Юрка писал, что встретил наконец свою любовь и что никогда не подумал бы, что она будет не просто русская, а из города Н, к тому же из его класса. Это было всего лишь один раз, позже, когда я ему задавал вопросы на эту тему, он либо уклонялся от ответа, либо говорил, что все это чушь.