Павел стал опекать Лену, был для нее и другом, и защитником. Однако со временем Лене многое перестало нравиться в друге, но, принимая от него помощь, она принимала его таким, каким он был: временами злым, агрессивным и чересчур расчетливым. Лена, выросшая в полном достатке, не понимала, как можно списать у своего товарища контрольную работу, а потом ту же работу продать другому ученику. Без зазрения совести подставить и за глаза оговорить своего друга. Ангельская внешность и тихий вкрадчивый голос Павла вводили в заблуждение и товарищей по детдому, и педагогов. Одна Лена знала, каким может быть Павел, знала, но молчала. И у нее были на то свои причины.

Одна из учениц, выигравшая в конкурсе танцев, получила целенаправленную помощь от спонсора. Деньги, которые должны были пойти ей на костюм, хранились у директрисы детского дома. Павел сумел внушить Лене, что деньги эти могут не дойти до девочки. Их нужно изъять, а потом отдать хозяйке.

Вот так Павел обманом подбил Лену на воровство. Украсть было легко. Лене и надо было только пролезть через окно в кабинет, который находился на втором этаже. Маленькая и юркая, она не боялась высоты, тем более что карниз был широкий, а внизу ее страховал Павел. Он же дал ей ключи от сейфа. Как он их достал, Лена не интересовалась.

Сумма в сейфе оказалась достаточно большая, но откуда Лене было знать, что там лежали еще деньги на покупку компьютеров. Всю сумму она вручила Павлу, а он положил их в карман и попросил ни о чем не беспокоиться, все остальное он сделает сам: деньги будут переданы, кому следует.

На следующий день в детский дом приехала милиция. Искали пропавшие деньги. Поскольку раньше ничего подобного в стенах детского дома не случалось, директриса не стала оскорблять недоверием своих подопечных. Детей не обыскивали и не допрашивали – собрали всех вместе и попросили, если кто-то что-то знает об ограблении, сказать.

Лена промолчала. А на следующий день от переживаний слегла с температурой. Обычная простуда закончилась воспалением легких. Месяц она пролежала в больнице. Там ее навестил Павел. Его визит Лене облегчения не принес. Павел сообщил, что он подбросил деньги девочке-танцовщице, но они куда-то исчезли, и теперь вся вина лежит только на Лене.

– Но почему на мне? – воскликнула Лена.

– А кто лез в кабинет директрисы? Кто брал деньги? – спросил Павел. – Я? Нет! На сейфе остались твои отпечатки пальцев, и только от меня зависит, снимут ли «пальчики» с тебя. Тебе уже есть четырнадцать лет. Именно с этого возраста наступает ответственность за уголовные преступления. Ты, конечно, можешь, сказать, что это я тебя подговорил, но что тебе это даст? Тебя как исполнителя по-любому отправят в колонию для несовершеннолетних. А меня – еще подумают. Мою вину надо доказать. Ты хочешь в колонию?

– Нет.

– Знай мою доброту, – ухмыльнулся Павел. Лена знала ей цену. – Я никому не скажу, что деньги взяла ты.

После этого разговора Лена на целый год попала в кабалу к Павлу. Он держал ее на коротком поводке. Лена была для него кем-то вроде секретаря. Переписывала задания, писала сочинения. Даже была посредницей, когда Павел назначал кому-то из девчонок свидание. Через год он из детдома ушел, поступил в техникум. Лена вздохнула спокойно. А еще через два года и она смогла вернуться в родительскую квартиру. Бабушка к тому времени уже умерла, и девушке пришлось самой адаптироваться во взрослом мире.