Я молча двинулась за Золотаревой. Даже если она приведет меня в пещеру, где мне самой придется жарить на костре лепешки, я безропотно возьму сковородку. Не терпится выяснить, что знает о Джулии Катерина Андреевна.

Кафе, куда мы в конце концов попали, сильно смахивало на студенческую столовую и, похоже, не пользовалось популярностью. Кроме нас в небольшом зале не было ни единого посетителя.

Старушка подошла к меню, висящему на стене.

– Глупые люди едят невесть что! Вот, читай, прекрасные блюда!

Продолжая нахваливать ассортимент, она схватила поднос, поставила его на железные полозья и сказала тетке, горой возвышавшейся над здоровенными кастрюлями с противоположной стороны стойки:

– Куриный бульон с фрикадельками, шницель, на гарнир лапшу, ватрушку и кофе с молоком.

– А вам чего? – прогудела раздатчица, сердито глядя на меня.

Я подвинула липкий поднос из пластика и сделала заказ.

– Бефстроганов с пюре плюс компот.

Столовые приборы в заведении оказались из мягкого алюминия, за хлеб потребовали отдельную плату, в роли салфеток выступали крохотные прозрачные треугольники, засунутые в ребристую, жестяную вазочку. Компот подавали в граненых стаканах. В светло-желтой жидкости плавали тонюсенький ломтик яблока, две изюминки и ошметки переваренного чернослива. А когда я увидела местную уборщицу, бабу неопределенных лет с опухшим лицом и отросшей «химией», то чуть не зарыдала от умиления.

Ну просто дыра во времени! Провалившись в нее, я очутилась в столовке своего вуза. Там были точь-в-точь такие гнутые вилки-ложки, несъедобный бефстроганов в подозрительной на вид подливке и компот, более смахивающий на воду, в которой повариха перед тем, как унести их к себе домой, помыла сухофрукты. Но, главное, техничка! Грузная, с похмелья, вместо передника у нее кусок оторванной занавески, в качестве тряпки, которой красавица нехотя трет голубой пластик колченогих столиков, обрывок посеревшего от грязи вафельного полотенца. А чайник, из которого Катерине Андреевне наплескали в чашку светло-бежевый напиток, гордо названный «кофе по-венски»? Его хочется обнять, как родного! Эмалированный, местами оббитый, с черной ручкой и длинным, изогнутым на манер лебединой шеи носиком, он явился словно из моего детства.

– Очень вкусно, – одобрила Катерина Андреевна суп.

Я попыталась разжевать кусочек мяса, поняла, что он отрезан от зверя под названием «резиновый коврик», отхлебнула из стакана желтоватой водички и спросила:

– Почему вы считаете Джулию троллем?

Старушка схватила вазочку.

– Это что?

– Салфетки, – ответила я.

– И с чего ты так решила? – хмыкнула она.

– Ну, это салфетки, – протянула я, – бумажные. Видно же.

– А Джулия натуральный тролль, – отрезала Катерина Андреевна. – Тоже сразу видно.

Я собралась задать следующий вопрос, но подруга Крыловой заговорила сама. Мне оставалось лишь слушать ее.

...Николай и Юля мечтали иметь детей – девочку, похожую на папу, и мальчика, копию мамы. Еще не рожденным малышам были выбраны имена – Джулия и Роберт.

Раисе Демьяновне и Катерине Андреевне, которая не имела собственной семьи и считалась в доме подруги кем-то вроде родной тети, эти имена категорически не нравились.