Но у Раисы Демьяновны не хватало веры, чтобы воспринять речи священника. Она безостановочно плакала, ругала себя, разговаривала с фотографиями внучки, просила у нее прощения и в конце концов угодила в больницу.

Пару лет Крыловы пытались жить без ребенка. А потом привели в дом другую девочку.

Золотарева отлично помнила день, когда впервые увидела нового приемыша.

– Тетя Катя, смотрите, кто теперь у нас живет! – слишком радостным голосом сообщил Николай, когда она пришла к Крыловым. – Это Джуленька.

Катерина Андреевна шагнула к девочке – и чуть не заорала. И ЭТО они называют Джуленькой? Нижнюю часть лица ребенка бороздили уродливые шрамы, одна щека казалась толще другой, верхняя губа напоминала ткань, стянутую неловким портным в узел.

Раиса Демьяновна не издала ни звука.

– Джуленька пока плохо говорит, – пояснил Коля, – но мы научимся. Да, мое солнышко?

Он нежно погладил малышку по волосам, а та резко дернула головой и издала странный нечленораздельный звук. Золотаревой стало страшно, ей хотелось сказать Юлии и Николаю: «Вы с ума сошли! Кого в дом привели? Как посмели дать уродине имя Жуленьки?» Но она сделала над собой усилие и проглотила злые слова.

Несколько дней она не заглядывала к подруге, но потом, с трудом пересилив себя, пришла и застала Раису в момент, когда та пыталась накормить Джулию обедом.

– Ложечкой ешь, – нежно говорила старшая Крылова, – не пальчиками!

Девочка зарычала, рукой схватила с тарелки котлету и целиком запихнула ее в рот.

– Маугли! – не выдержала Катерина.

Раиса печально посмотрела на подругу.

– Джулию очень обижали, нам придется многое наверстывать. Мой долг помочь девочке преодолеть все трудности роста.

Приемыш вскочила, с силой пнула гостью по ноге и убежала. Золотарева вскрикнула от боли.

– С ума сойти! Она еще и агрессивная!

– Пять лет мучений озлобят даже святого, – оправдала малышку Раиса Демьяновна.

– Зачем они взяли такую? – ляпнула Катерина Андреевна. – Можно было найти нормального младенца. Легче воспитывать, чем корректировать педагогические упущения.

– В память о Жуленьке, – тихо произнесла подруга. – Юля и Коля специально отобрали самую несчастную, никому не нужную малышку, которую точно никто не удочерит. Ради Жуленьки мы хотим ей помочь, дать нормальную жизнь, образование.

– А лицо?

– Сделаем операцию, – откликнулась Крылова, – исправим внешность.

– В память о Жуленьке... – протянула Золотарева.

И услышала признание Раисы:

– Я обязана искупить вину.

Катерина Андреевна возмутилась.

– Получается, новая Джулия твое наказание?

– Нет, нет! – яростно возразила Раиса Демьяновна. – Я хочу сделать бедного ребенка счастливым!

Шли годы, приемная девочка взрослела, и Катерина видела: нет в ней ни таланта, ни ласковости, ни обаяния безвременно ушедшего «Колокольчика».

Родители тратили большие деньги на репетиторов, но ума у Джулии не прибавлялось. Читать девочка не любила, рисованием не увлекалась, к музыке была равнодушна. Чего только не придумывала Раиса Демьяновна, чтобы найти у внучки проблеск какого-нибудь таланта! Она записывала Джулию в спортивные секции, разные студии, водила в театр, консерваторию. Но все было зря – на уродливом лице Джулии отражалась лишь скука. Другие дети радовались, смеялись, хлопали в ладоши, а девочка говорила бабушке: