В общем, дел у волонтеров очень много. Причем иногда они распространяются и за пределы госпиталя. Могут на своем транспорте доставить выздоровевшего пациента домой. Помогают, если нужно, связаться с родственниками, даже найти их – оказывается, при Красном Кресте есть служба розыска людей.

Разве жалко отдать пятьсот рублей одному из таких разнообразно полезных помощников?

Я вспомнила прайс, присланный мне доктором-коммерсантом, и решила, что у Зины из Ташкента еще гуманный ценник.

Мои размышления прервал звонок мобильного. Я посмотрела на дисплей – входящий номер опять незнакомый.

– Алло?

– Говна полкило! – бешено рявкнули мне в ухо.

Я бы упала, если бы не сидела. У меня аж ноги отнялись: голос был один-в-один как у моей родной бабушки, Царство ей Небесное! И ругательство, выражающее высшую степень праведного негодования, то же самое! Бабуля никогда не материлась, но вот такие цветистые выражения в сердцах порой употребляла.

– Ба? – вякнула я, ощущая слабость и даже головокружение.

– Лена! Ты мне сестра или кто?! Давай спасай меня!

– Натка?! – Я так обрадовалась, что чуть не заплакала. – Ты уже вышла из комы?!

– Чего? Из какой еще комы? Я из себя вышла, Лена! И из больничного бокса еще, но это временно, поговорю с тобой – и придется вернуться. Лен, тут расценки конские – тыща налом за минуту разговора, так что давай по-быстрому. Самое главное: я в норме, даже живот не болит. Клянусь, это ошибка какая-то, нет у меня ковида! Поднимай всех, кого можешь, вытаскивайте меня из этого чумного городища, пока не поздно!

– Вытащу! – твердо пообещала я, свободной рукой стирая непрошеные слезы: не время нюни распускать, надо решительно действовать! – Ты только сиди там тихо, по госпиталю не разгуливай, заразу не цепляй. Держись, я все устрою!

– Присядьте. – Главврач Коляда кивнул на стул в начале длинного стола, за дальним концом которого помещался он сам.

Я послушно плюхнулась на полумягкое сиденье – бочком, в полнейшей готовности моментально подскочить и снова бежать, куда пошлют.

Меня сегодня уже много раз посылали, в том числе в процедурный кабинет, где сделали тест на ковид. Он оказался отрицательным, что не могло не радовать. Тем не менее я ни на секунду не снимала маску и перчатки, обходила встречных по широкой дуге и старалась ни к чему не прикасаться.

– Создали вы проблему, будто мало их у меня. – Хозяин кабинета снял очки и потер переносицу.

Без очков его лицо утратило всякий намек на интеллигентность. Видный ученый, академик, главврач ковидного госпиталя на полторы тысячи коек Сергей Сергеевич Коляда больше всего походил на бывшего спортсмена-борца: огромный, широкоплечий, с круглой бритой головой и бычьей шеей. Вдобавок без окуляров стало отчетливо видно, что лицо его все в складках и красных пятнах – отметинах от защитной маски, не снимаемой долгими часами.

– Простите, – пискнула я.

– Бог простит, – отмахнулся Сергей Сергеевич.

Голос у него был басовитый, приглушенно рокочущий, ровный. Скрытое раздражение выдал только резкий жест, которым академик отбросил на стол очки.