— Нет! Дело не в них. Вот!

Она протянула через стол Дону лист бумаги, а затем села на один из по­тертых и выгоревших на солнце стульев, стоявших в его кабинете. Пре­зидент надел очки и стал внимательно читать письмо. С каждой строч­кой глаза его раскрывались все шире и шире.

— Ого!.. Черт возьми! — наконец воскликнул он. — Откуда это взя­лось?!

— По словам Линды, которая никак не связана с письмом, об этом зна­ют все. Или думают, что знают. Как бы то ни было, все разговоры в офисе только об этом. Кстати, это правда?

Дон откинулся в кресле, снял очки и бросил их на стол с такой силой, что они завертелись по поверхности кожаного бювара. Затем он закрыл глаза и принялся тереть переносицу большим и указательным пальцами.

— Ты можешь сказать мне... или нет? — задала прямой вопрос Эми.

— Да, только ты не имеешь права... никому рассказывать о том, что я тебе сейчас скажу, — ответил он напряженно.

— Но все и так знают.

— Возможно, но ты не можешь об этом ни с кем беседовать. Договори­лись?

— Договорились.

— Ни с кем. Понимаешь?

— Конечно. Но Линда говорит, что все вокруг только и делают, что об­суждают этот вопрос.

— Многое из того, что написал этот сумасшедший в своем письме, — полная ерунда. Однако... и к моему большому сожалению... по сути, это именно так. Нашу компанию продают. Вот почему я так часто уезжал в Сент-Луис в последние несколько месяцев. Я встречался в головном офисе с советом директоров и новым владельцем.

— Кто же нас покупает?

Дон наклонился к ней через стол и прошептал одно слово.

— Неужели?

— Да, — утвердительно кивнул он. — Теперь за то, что я тебе это рас­сказал, меня могут уволить... а по нынешним временам — даже отпра­вить в тюрьму. Так что...

— Я не скажу ни слова, ты же меня знаешь.

Президент откинулся в кресле, покачал головой и выдохнул. Это про­звучало как нечто среднее между смешком и вздохом.

— Эми, я очень не люблю ругаться в твоем присутствии...

— Дон, нет проблем. Я уверена, что уже знаю все плохие слова.

— Но больше всего меня выводит из себя то... что у нас наконец все стало получаться. Мы разобрались с производственными проблемами. И прижали Херби.

— Прости, что?

— Мы прижали Херби.

— Кого?

— Э-э-э... узкое место[7]. Системное ограничение. Мы зафиксировали его, и теперь оно больше не меняется. А эти ребята придут и все испортят. Я даже знаю, как это все произойдет. Они придут, как короли мира, и сра­зу же все завалят.

— Дон, прости, но я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ну да... ты же занимаешься маркетингом. А я говорю о пробле­ме с цепочкой поставок... которая влияет на маркетинг. Не говоря уже о продажах. Но в любом случае... будь что будет. Человек не может прыг­нуть выше своей головы, — вздохнул Дон. — Эми, ты гораздо лучше меня управляешься со словами. Помоги мне написать какое-нибудь письмо сотрудникам в противовес этим слухам, в особенности их правдивой части. Помоги мне выдавить из себя хоть что-то, чтобы через несколько дней я не выглядел воплощением зла или полным идиотом.

* * *

Пять месяцев спустя акционеры и регулирующие органы дали до­бро — и сделка была заключена. Компания Hi-T Composites стала подраз­делением международной корпорации Winner, Inc. со штаб-квартирой в Нью-Йорке.