Я указал широким жестом на испуганных женщин, что сгрудились в сторонке и слегка двигают бедрами, не сходя с места, все еще изображая танец.

– Но женщины никуда не делись? А советника найдете другого. Нормального, не строящего заговоры. Чем вас так уж соблазнили?.. Ладно, можете не отвечать. Сепаратизм вообще привлекает мечтателей… Увы, суровая реальность против. Хотя ваши заговорщики натолкнули на мысль.

Он поднял на меня испуганный взгляд, свободная от кубка рука тоже ухватилась за подлокотник.

– Ваше величество?

– Да так, – ответил я, – есть некоторые планы продолжить дело ваших заговорщиков. Как только разберусь в деталях. Можем попытаться построить нечто особое в отдельно взятой земле, отгородившись от вражеского влияния и окружения. Если получится, ваше герцогство станет примером для других, как надо жить.

Зайчик громко фыркнул, приподнял хвост, тут же началась мощная дефекация. Горячие каштаны красиво покатились по мраморным плитам пола.

Герцог, стараясь не смотреть на страшного коня, спросил опасливо:

– А если не получится?

– Станет примером, – пояснил я, – как не надо. Отрицательные примеры тоже необходимы для любого общества, дорогой герцог. Сразу станет понятно, какие пути тупиковые и что туда не нужно даже соваться. А на месте вашего герцогства либо хорошая трава вырастет овцам на радость, либо что-то еще нужное тем, кто переберется через горы и обнаружит пустые земли…

Он зябко передернул плечами, багровое от выпитого вина лицо начало бледнеть.

– Как-то лучше бы на примере соседа…

– Не берите в голову, – посоветовал я. – Пейте!.. Это признак гражданского мужества и сопротивления. Вино и женщины – вот что утешает проигравших.

Он грустно покосился на арбогастра, в пасти которого исчез кубок, в горячих каштанах, щедро раскатившихся по полу, вряд ли обнаружатся алмазы.

– Ну да… Женщины – наше все…

– Когда нет квантовых ожиданий, – подтвердил я, – то да. Женщины универсальны.

– Или не все? – спросил он. – Если не все, то что?

– Нечего, – подтвердил я, – разве что другие танцы.

– А какие? Все равно танцы…

– Очень верно, – согласился я. – Все в нашей жизни танцы.

Он пригорюнился, из груди вырвался тяжкий вздох.

– Какие-то невеселые.

– Блюдут достоинство, – определил я. – Достойные люди – всегда скучные люди. А нам нравится веселье, пусть и самое дурное… У вас что, шутов нет?

Он грустно махнул рукой:

– Раньше были.

– И куда делись?

– Потом люди императора объяснили, что шуты – только если сам правитель дурак. Мода, мол, новая. Все тогда поспешно от шутов избавились. А как без них жить? С ними было все ясно: вон дурак, а мы умные. А что сейчас? Брожение умов, все умничают, чтобы в шутах не оказаться. Могу я осмелиться поинтересоваться…

– Да, – ответил я, – можете. Интересуйтесь. Вообще-то отвечу сразу. Ввиду особой стратегической важности данного герцогства… представляете?.. беру его под особую монаршую опеку. Нет-нет, не вставайте, тут крутые ступеньки, если еще помните…

Он сказал опасливо:

– А что… за опека?

– Буду присматривать, – сообщил я. – А багеры будут к вам возить моих людей. Создадим некую свободную экономическую зону, полностью закрытую от внешнего вмешательства!.. Передайте поклон герцогине!