Башня проступила на фоне безоблачного неба неприятно хилая и кривая, густо окружена строительными лесами, со всех сторон облеплена, как дохлая жаба муравьями, плотниками и каменщиками.

Нас заметили, из группы охраняющих стройку всадников отделился на статном коне сэр Норберт и помчался в нашу сторону, ровный в седле, как свеча.

Милфорд сказал с уважением:

– Он и ночевал здесь! Без него так бы не управились…

– Достойный командир, – согласился я. – Всегда безупречен.

– Как и его усы, – сказал Милфорд. – Вон с той стороны делают помост, чтобы можно было и коней завести на самый верх.

– Проверь насчет готовности, – велел я. – Негоже гонять могучую Звезду Зла по мелочам. Бояться перестанут.

Он отсалютовал и унесся, я выждал, когда подъедет Норберт, сказал первым:

– Благодарю, сэр Норберт!.. Работа идет быстрее, чем я ожидал.

Он ответил вежливо, но без улыбки:

– Пришлось стимулировать.

– Как?

– Когда увидел, что работают без охоты, велел сперва построить виселицу на пять человек. И объявил: каждый день буду вешать тех, кого сочту самыми медленными.

Я сказал с одобрительным смешком:

– И работали так, что вы даже не смогли определить, кто работает быстрее, а кто медленнее?

Он кивнул с тем же непроницаемым выражением.

– Двух все же пришлось повесить. Они нашептывали, что с постройкой причала придет конец их вольностям.

– Понятно, – ответил я. – Вы на их примере показали, что вольностям в самом деле конец. Как наверху площадка?

– Пока маловата, – сообщил он, – отряд не поместится. Но багер задерживается здесь достаточно, чтобы успели подняться и загрузиться до последнего человека.

В кабинет заглянул Хрурт, сперва посмотрел, чем я занимаюсь, потом сказал таинственным голосом:

– К вам тот толстый… граф Варессер!

– Впусти, – велел я.

Лорд-канцлер переступил через порог с вынужденной неспешностью, неспешный и все еще неповоротливый, все еще с резной тростью в руке, однако только для важности и величия, вельможный и с мощными седыми усами вразлет с бодро загнутыми кверху кончиками.

Парик эпохи империи Германа, локоны по всей голове, ниспадает до плеч, а две пряди справа и слева на грудь, белоснежный воротник, такой же белый платок от шеи и почти до пояса, в общем, как носили предки, настоящее олицетворение старомодного покоя и благополучия, лорд-канцлер и должен выглядеть так, мы в старине инстинктивно видим стабильность и надежность.

Я тоже ощутил исходящее от него спокойствие и величие державного значения. Мне кажется, лорд-канцлер империи и должен быть крупным, массивным с тяжелой и широкой челюстью, хотя и аристократически удлиненной, с вельможным лицом и мохнатыми седыми бровями.

Он поклонился, не доходя двух шагов до стола, я сказал приветливо:

– Сэр Джулиан!

– Ваше величество, – произнес он прочувственно, – позвольте поздравить вас с очередной победой…

Я отмахнулся:

– Да какая это победа? Пустячок.

Он покачал головой:

– Не скромничайте, ваше величество. Вы проявили великую мудрость и далеко идущий расчет, что просто удивительно для вашего возраста.

– Правда? – спросил я с интересом. – Да вы садитесь, дорогой граф. А в чем же еще и расчет?