Просто старое трехэтажное здание в глубине жилого массива. Чистенькое, свежеотремонтированное, с синей вывеской на воротах. Совершенно безликое. Подъездная аллея засажена липами, на заднем дворе — облетевшие кусты боярышника, детская площадка, лесенки и горки, похожие на металлические скелеты ископаемых чудовищ и, наверное, такие же старые. В песочнице — забытое кем-то желтое пластмассовое ведерко. Хмурый дворник в сером то ли пальто, то ли халате, шоркает по асфальту метлой, сгребает в кучу опавшие листья. Слева от стальной двери парадного входа — три кнопки домофона. Под каждой — табличка: «Заведующий», «1-я группа», «2-я группа».

Сэм нажал кнопку, под которой было написано «Заведующий».

Заведующая оказалась ухоженной дамой баскетбольного роста. С такими данными она запросто могла бы играть в НБА. Впрочем, в остальном она походила вовсе не на Скотти Пиппена, а на Маргарет Тэтчер. Серый твидовый костюм, крупный жемчуг в ушах, короткая стрижка, ястребиный нос. Запоминающаяся внешность. Некрасивая, но запоминающаяся. И сразу видно — женщина с характером.

— Вы мистер и миссис Джонсон? Очень приятно, меня зовут Инга Оттовна, я — заведующая этого учреждения. Я вас ждала. Дима предупредил, что вы приедете… Проходите, прошу вас.

Внутри было очень чисто, очень опрятно — не по-домашнему чисто и опрятно. Сэм и Дженни время от времени ездили в гости к Анне. Анна была двоюродной сестрой Сэма (единственной, с кем у него не испортились отношения после развода). Анна с мужем жили в Бостоне, в опрятном голубом домике с галереей. У них было пятеро детей и вечный веселый кавардак. По всему дому валялись мячи, кеды, целые и сломанные куклы, грязные футболки, бейсбольные перчатки. У крыльца — сваленные в кучу велосипеды, роликовые коньки, в гостиной — книжки, краски, фломастеры, баночки и бутылочки с детскими смесями. В доме вечно стоял гам и тарарам, кто-то орал, пел, хохотал или ревел во весь голос. Тут же крутились две юркие таксы и толстый полосатый кот Симон. Анна говорила, что в доме, где живут пятеро детей, нет и не может быть порядка.

В этом доме детей проживало не пять, а гораздо больше. И — ничего. Никакого шума — только негромкий гомон, доносящийся откуда-то сверху. Никаких раскиданных игрушек, вымазанной джемом мебели, разрисованных фломастерами стен — только аккуратно развешанные на стенде детские рисунки. И уж конечно, никакой полосатой кошки, которая норовит взобраться на стол, а ее весело прогоняют прочь. О том, что в доме живут дети, напоминали только ряды резиновых сапог в тамбуре перед задней дверью. Очень аккуратные ряды. Сапоги стояли ровно, по линеечке. Пахло в приюте кухней и немного — больницей.

— Здесь у нас кухня, медицинский кабинет, зал для занятий физкультурой, игровая комната, — объясняла Инга Оттовна. — Наверху — спальни. В начале года мы переоборудовали физкультурный зал, спасибо спонсорам, помогли купить инвентарь. У нас там теперь есть даже батут. Идемте, я вам покажу.

Инга Оттовна очень гордилась переоборудованным спортзалом. И игровой, в которой (еще раз спасибо спонсорам) полы теперь были с подогревом, и спальнями, и новыми кроватками, и застекленной верандой, которую оборудовали на галерее второго этажа, чтобы в хорошую погоду младшие дети могли спать на свежем воздухе.