— Подъезжайте ко мне в офис, — ответил он, когда я все ему рассказала. — Я сам позвоню вашему мужу, чтобы услышать его объяснения.

Когда я приехала в адвокатскую контору, Кальвин ждал меня у стойки администратора, а потом проводил в переговорную.

— Ваш муж сказал, что был в банке на прошлой неделе и, очевидно, об этом позабыл. Мол, он просто ошибся. Мне пришлось оборвать Чарльза, когда он начал разглагольствовать о том, как вы постоянно извращаете его слова и как бы ему хотелось, чтобы я узнал о вас всю правду.

— Диана, есть одна проблема, — продолжал мой адвокат. — То есть для меня нет никакой проблемы, но для вас может быть. Когда я разговаривал с вашим мужем, он упомянул имя своей «подруги» Виктории Морган. Вы до этого упоминали имя Виктория, но только после разговора с Чарльзом я понял, что несколько лет назад представлял эту женщину во время процесса, который она вела против другого человека. Дело еще не закрыто, но я не считаю, что у меня возникнет конфликт интересов, если я буду вас защищать. Я не знаю, сможете ли вы мне доверять, зная, что у меня есть деловые отношения с Викторией. Ваш муж был связан с разными женщинами, и то, что я с одной из них работаю, может усложнить вам жизнь. Я хочу, чтобы вы об этом подумали. Если вы продолжите со мной работать, я приложу все силы для того, чтобы вы выиграли. Если вы решите со мной не работать, я помогу вам найти подходящего адвоката. А еще прошу вас перестать делиться какой-либо информацией с Чарльзом. Помните, что он вам не друг. Супруг вами манипулирует.

Своим сообщением о том, что эта сука проникла во все уголки моей жизни, Кальвин меня просто ошарашил. Я была готова ее задушить.

— Я думаю, что смогу это пережить, но все-таки возьму тайм-аут для того, чтобы подумать, — ответила я и поехала забирать детей. За рулем я отправила Кальвину сообщение, в котором написала, что остаюсь с ним. У меня было столько проблем, что на поиск нового адвоката не оставалось никаких сил: ни физических, ни душевных.

Спустя месяц я нашла личный дневник Чарльза и начала читать с конца, с последних страниц двадцати. Мой супруг писал, что бывший муж Виктории, с которым та жила раздельно, хорошо ее обеспечивал и Чарльз был не прочь воспользоваться этими деньгами:

Я читала дневник всякий раз, когда появлялась возможность, и боялась, что Чарльз перепрячет его. Хотя подруги, с которыми я поделилась этой историей, считали, что он специально оставляет свои записи на видном месте, для меня. Я решила до суда сделать копии страниц, чтобы иметь доказательства его гнусных намерений и лжи.

Карьера Чарльза не только застопорилась, но и катилась вниз. Он часто отменял записи и заставлял людей ждать в коридоре, пока сам болтал по телефону (с Викторией, скорее всего). Был груб, невнимателен, отвлекался. С каждым кварталом у него становилось все меньше пациентов.

Раньше мы часто звали друзей в гости или ходили к ним сами, но эта традиция сошла на нет. Все чаще знакомые говорили мне: «Мы приходили в ваш дом на ужин и уже к концу вечера начинали чувствовать себя сильно неловко от того, как Чарльз вел себя с тобой». Или: «Мы не могли понять, как такая сильная и умная женщина, как ты, позволяла так с собой обращаться».