×
Traktatov.net » Лучшие стихи » Читать онлайн
Страница 45 из 69 Настройки

                          «Да где ж ты, господи?!» —

и купца задел крылом,

                              пробегаючи,

вся Ивановская площадь

                                 взвыла

                                          в хохоте,

так что брызнули с крестов

стаи галочьи!..

А мужик упал на землю,

                                 как подрезали.

И не слышал он

                      ни хохота,

                                   ни карканья…


Сам

боярин Троекуров

                        не побрезговали:

подошли к мужичку

и в личность

                  харкнули.

И сказали так боярин:

«Будя!

Досыта

посмеялись.

                А теперь давай похмуримся.

Батогами его!

Но чтоб —

               не до смерти.

Чтоб денечка два пожил

                                да помучился…»


Ой, взлетели батоги

                           посреди весны.

Вился каждый батожок

                               в небе

                                       пташкою.

И оттудова —

                   да поперек спины!

Поперек спины —

                         да все с оттяжкою!

Чтобы думал —

                     знал!

Чтобы впрок —

                     для всех!

Чтоб вокруг тебя

стало красненько!

Да с размахом —

                       а-ах!

Чтоб до сердца —

                        э-эх!

И еще раз —

                  о-ох!

И —

      полразика!..


– В землю смотришь, холоп?

– В землю смотрю.

– Полетать хотел?

– И теперь хочу.

– Аки птица, говоришь?

– Аки птица, говорю.

– Ну, а дальше как?

– Непременно взлечу!


Мужичонка-лиходей —

                               рожа варежкой, —

одичалых собак

                     пугая стонами,

в ночь промозглую

                         лежал на Ивановской,

будто черный крест —

руки в стороны.

Посредине государства,

                               затаенного во мгле,

посреди берез

                   и зарослей смородинных,

на заплаканной,

                     залатанной,

                                    загадочной Земле

хлеборобов,

храбрецов

и юродивых.

Посреди иконных ликов

                                 и немыслимых личин,

бормотанья

и тоски неосознанной,

посреди пиров и пыток,

                                пьяных песен и лучин

человек лежал ничком

в крови

          собственной.

Он лежал один,

                     и не было

ни звезд, ни облаков.

Он лежал,

              широко глаза открывши…

И спина его горела

                          не от царских батогов, —

прорастали крылья в ней.

Крылья.

Крылышки.

3. Шаги

Скоро полночь.

                     Грохочут шаги в тишине…

Отражаясь от каменных стен и веков,

эхо памяти

медленно плещет во мне…

Двести десять шагов,

                            двести десять шагов…

Через все, что мы вынесли,

                                    превозмогли, —

двести десять шагов

непростого пути…


Вся история

нашей живучей

Земли —

предисловие

к этим

двумстам десяти!..

Двести десять шагов,

                            двести десять шагов.

Мимо долгой,

бессонной

Кремлевской стены.

Сквозь безмолвье

                       ушедших в легенду

                                                полков

и большую усталость

последней войны…


Память, память,

                     за собою позови