— Но помилуйте, Дамир, как же тогда Никитину удалось избежать срока?! — изумилась Алла.

— Там, Алла Гурьевна, дело темное. Похоже, Никитин подделал договор об исследованиях препарата. То есть это я так думаю, потому что он уже поступал так раньше. Зарубежные партнеры пребывали в полной уверенности, что работают с университетом официально. Хотя, с другой стороны, может, они и были в курсе махинаций Никитина — теперь это невозможно доказать! Но после смертельного случая бумаги стали проверять, и выяснилось, что ректор и декан факультета, на котором работал Никитин, ставили свои подписи. Они в один голос утверждали, что этого не было и что подписи подделаны. Со студентами, само собой, никаких документов не подписывалось, все держалось на честном слове, поэтому доказать, что они участвовали в каких-то исследованиях, не удалось.

— Но были же свидетели? Ну не один же тот парень, покойный, принимал участие?

— Все студенты были уверены в том, что исследования проводит институт, а набирать их Никитин старался из разных вузов — видимо, чтобы свести общение к минимуму. Сначала Никитин проходил по делу как подозреваемый — вот так его отпечатки и оказались в базе. Потом он каким-то чудесным образом перешел в статус свидетеля. А впоследствии и дело закрыли за отсутствием состава преступления.

— Получается, не доказали, что мальчик погиб из-за препарата?

— Все эти медицинские штуки — темная материя, Алла Гурьевна, их можно привязать к делу только при большом желании. А вот желания-то как раз у следствия не оказалось, судя по всему: Никитина уволили, декана сняли, ректор все-таки усидел на своем месте, а смерть паренька признали несчастным случаем.

— Как удобно!

— И не говорите. Но, видимо, Никитин побоялся преследования, а поэтому поспешил жениться — вполне вероятно, фиктивно, — на даме из Израиля.

— Почему фиктивно?

— Потому что я выяснил, что в Хайфе Никитин проживал с другой женщиной, а вовсе не с Фирой Губерман, своей законной супругой.

— А работать он устроился по специальности?

— Не совсем. Новоиспеченный Губерман несколько лет проработал лаборантом в медицинском колледже.

— Какой излом карьеры!

— Кстати, он и в Израиле наследил.

— Каким же образом?

— Продавал медикаменты подпольно. Там, видите ли, ведется строгий учет, и каждый врач своей репутацией отвечает за то, что выписывает пациентам. Однако некоторые пациенты хотят получать лекарства, как бы это поточнее выразиться, сверх необходимой нормы.

— Вы имеете в виду наркотики?

— Наркотики, психотропные препараты — короче, такие, на которые требуется рецепт.

— Горбатого могила исправит, — пробормотала Алла себе под нос.

— Вот уж точно! — согласился Дамир.

Официантка принесла заказы, и некоторое время они молча ели: Ахметов — вкусно пахнущее пряностями мясо в кляре на подушке из картофельного пюре, а Алла — овощи на гриле. Время от времени она исподтишка бросала взгляд на ароматную картошечку опера, но тут же отводила глаза, вспоминая слова диетолога по фамилии Добрая, сказанные отнюдь не добрым, а весьма суровым тоном: «Запомните, Алла: картофель — это не овощ, это — углеводы, а значит, лишние килограммы на бедрах и животе!»