Это был, вне всякого сомнения, самый большой провал в обеспечении безопасности, о котором Сингх когда-либо слышал, и как губернатор станции Медина, он почти все это время провел, прячась в общественном туалете. Унижение засело в его животе, как камень, и у него было отчетливое ощущение, что он останется там навсегда.

Каждое его решение, принятое после его прибытия на Медину, возвращалось к нему, в свете его неудачи, и он чувствовал его, как рану на своей коже. Если бы он отнесся к местному населению с большей осторожностью с самого начала, был бы сейчас жив Касик? Если бы он решил ответить на попытку убийства более взвешенно, стало бы у подполья меньше последователей и союзников? Если бы он избежал путаницы при реструктуризации своих сил безопасности, сохранив Танаку, разоблачили бы они подполье раньше, и хватило бы им времени предотвратить это?

Похоже, список можно было продолжать вечно. И каждый выбор, который он сделал, - дав команду Шторму выступать, несмотря на предупреждение Дэвенпорта о том, что они недоукомплектованы, отправив Джеймса Холдена в Лаконию вместо того, чтобы допросить его более пристрастно о подполье, убедив Трехо с Бурей сдвинуть расписание перехода в Солнечную систему - привел его к этой точке. На каком-то уровне, каждое решение было ошибочным. Какими бы мудрыми они ни казались в то время, какими бы незначительными и тонкими не были просчеты в его суждениях, окончательное доказательство было неопровержимым. Он относился к людям Медины, пытаясь позиционировать себя их лидером, вместо того, чтобы быть их начальником. Смотрителем зоопарка. И они отплатили ему насилием, смертью и бесчестностью. Все это он получил сполна.

Нельзя было остаться в стороне от неудач. Все они случились во время его боевого дежурства, и потому были проблемой, которую ему предстояло исправлять. И дело было не только в Медине. Теперь он это видел. Его обязанности заключались в координации империи отсюда, с её форпоста. И потребуется сокрушить подполье, куда оно не сбежало. Где бы оно не вынырнуло из свежей навозной кучи, оставшейся после кончины союза. Он думал о Медине, как о центральной станции, с которой всё начнется, логистическом сердце, питающем славное будущее человечества.

Он ошибался.

Его система зачирикала, оповещая о запросе на соединение. Он оглядел себя в мониторе, пригладил волосы, и поправил китель. Он закончил осмотр в мгновение ока. В конце концов, это были первые дни реабилитации его карьеры.

Он принял запрос. На экране появилось лицо женщины. Маленький указатель парил на дней, чтобы напомнить ему, кто это и кем является для него.

- Лейтенант Гилламет, - сказал он решительно.

- Контр-адмирал Сонг с Глаза Тайфуна, запрашивает закрытую линию связи с вами, Губернатор.

- Конечно, - сказал он. Монитор замерцал. Он снова поправил китель, и сразу поймал себя на этом. Это было признаком неуверенности в собственной безопасности, даже если он был единственным, кто об этом знал.

Появилась Контр-адмирал Сонг. Ее широкий рот был растянут в вежливой улыбке. Задержка света была почти неуловимой. Доказательство того, что Тайфун почти подошел к вратам.