Всяческие «неуставные» отношения тоже возбранялись, а для выяснения отношений следовало сначала поступить в академию и получить право вызывать оппонента на дуэли. Да, тут существовал и дуэльный кодекс, куда же без него.

— Но если кому-то прямо невтерпёж подраться, — многозначительно ухмыльнулся наш инструктор. — То рекомендую потерпеть до боёв. Завтра же у вас второе испытание. Вы слишком припозднились, так что придётся навёрстывать.

Других подробностей он не сообщил, переключившись на менее интересные вещи. Типа затолкать своё происхождение куда поглубже и беспрекословно слушаться преподавателей. Знаем, слышали.

Вскоре за нами явились несколько помощников, которые отвели нас на помывку, а потом проводили до трёхэтажного барака. На ближайшее время ему предстояло стать нашим домом.

Условия проживания там были чисто спартанские — общие комнаты на десять человек, каменные стены и минимум мебели. Разве что девушек поселили отдельно, но при большом желании к ним можно зайти в гости, прямо через общий коридор.

В нашем здании проживало около полутора сотен соискателей, составлявших примерно треть от общего числа. Все как на подбор подтянутые, замотивированные и очень злые. В том числе, и на нас. Прибытие новой партии снижало и без того невеликие шансы на поступление, так что наивно было рассчитывать на хорошее отношение.

Подселяли нас на освободившиеся места, взамен выбывших ребят, и в моей комнате я оказался единственным «новичком». Меня встретили угрюмыми взглядами, не сулящими ничего хорошего, но мне сейчас было глубоко плевать. Я кое-как дополз до своей койки, после чего моментально провалился в сон. Да и остальные соседи выглядели не лучше, поэтому до задушевных разговоров дело не дошло.

А вот с утра, ознаменовавшегося гулкими ударами в гонг где-то на первом этаже, меня первым делом обрадовали, что я провёл ночь в постели покойника.

— Парень, что лежал тут до тебя, подох намедни, — изрёк один из абитуриентов, глубокомысленно ковыряясь в носу. — А до него ещё один помер. Тоже тут лежамши.

Его выговор заметно отличался от уже привычного мне имперского, из-за чего я сделал очевидный вывод, что передо мной житель местной глубинки. Даже Сатания говорила куда чище. Его вид тоже не навевал мыслей о благородном происхождении — уши врастопырку, стрижка под горшок, нос картошкой и мозолистые руки. А ещё у него имелся крупный шрам на скуле, заметно отличающийся по цвету от остальной кожи, побронзовевшей от местного светила.

Вообще по загару можно легко отличить благородного отпрыска от простолюдина. На свежем воздухе последние проводят куда больше времени, не говоря уже о внешней ухоженности.

— Жуть какая! — притворно изумился я. — И что?

— Ты тоже того, сдохнешь скоро, — мрачно предрёк парень. — Так что вали обратно в свой замок с куклами играть.

Двое его дружков тем временем встали по бокам от моей кровати, отчего Авери начал нервничать и поднимать мне частоту пульса.

— Знаешь… — протянул я лениво. — Если так подумать, то тут на любой койке в своё время лежали будущие покойники. И на твоей, в том числе. Так что советую тебе тоже вернуться к любимому занятию. Коровам хвосты крутить, например.