А может, просто забыл, подумала я. Сколько у него было таких селянок по всей России?

— Или забыл, — словно прочитав мои мысли, добавила Евдокия Ивановна. — Сами знаете, насколько можно верить мужским клятвам.

— А вы не пытались его отыскать? — спросила я.

Поэтесса покачала головой:

— Деточка, вы еще слишком молоды, чтобы помнить, что в Советском Союзе поиск родственников за границей приравнивался к измене Родине со всеми вытекающими последствиями, вплоть до расстрела.

— Его можно найти сейчас! — загорелась я энтузиазмом. — Интернет дает потрясающие возможности! Вы владеете каким-нибудь иностранным языком?

— Разговорным английским.

— Тогда Клаус переведет вашу историю на немецкий язык, правда? — Наткнувшись на скептический взгляд иностранца, я добавила: — Если, конечно, ваш отец еще жив, все-таки участник войны…

— К сожалению, об отце я знаю только, что его звали Фридрих. Мать сказала, что фамилию не помнит, но, думаю, она солгала — опасалась, что я стану его искать и тем самым навлеку на себя беду. Он оставил матери на память одну вещицу, когда я уезжала в Москву, мать отдала ее мне, и я ни дня с ней не расставалась.

Евдокия Ивановна сняла с шеи цепочку с овальным кулоном и показала нам.

— Обычно я ношу этот медальон под одеждой. Не знаю почему, наверное, чтобы был ближе к сердцу.

Клаус взял кулон и взвесил его в руке.

— Ого, тяжелый! Это золото и, похоже, высшей пробы.

— Так и есть, — кивнула поэтесса, — ювелир подтвердил. Как бы трудно мне в жизни ни приходилось, я его не продала, хотя вещь дорогая. Помнится, мне предлагали за него… если пересчитать на современные деньги… в общем, можно было три месяца каждый день в ресторанах обедать. Я была голодной студенткой, перебивавшейся с хлеба на воду, с ребенком на руках, но отказалась. Я так понимаю, это семейная реликвия, здесь изображен фамильный герб — лев с высунутым языком, держащий в лапе корону, — и вензель с инициалами — FvW. Первая буква, возможно, от имени Фридрих.

— Ваш отец был из дворян? — ахнула я. — Тогда вам будет проще его разыскать. Или хотя бы его потомков, ваших родственников. Надо выложить в Интернете фотографию кулона, люди, которые увлекаются геральдикой, подскажут, чей это герб. Можно послать запрос в дворянские общества, исторические музеи, частным коллекционерам…

— Ох, мне совсем некогда этим заниматься, — отмахнулась Евдокия Ивановна. — Да и зачем? Вряд ли отец еще жив. И даже если так, он не знает о моем существовании.

— Значит, для него будет приятный сюрприз! — оптимизм из меня так и пёр. — Клаус, ты поможешь с переводом на немецкий? Клаус?

Мужчина был так увлечен разглядыванием медальона, что не реагировал на окружающие звуки. Мне пришлось толкнуть его локтем в бок, только тогда он ответил:

— Конечно. Мы можем общаться по Скайпу. Евдокия Ивановна, вы знаете, что такое Скайп? Я оставлю свой логин, позвоните мне, буду рад помочь.

— Странный у нас получился разговор, — задумчиво проговорила Евдокия Ивановна, — начали с Евиного отца, а закончили моим… — Она встрепенулась: — Знаете, а Ева мне приснилась! Я очень переживала, как она там, на небесах, и очень хотела, чтобы она явилась мне во сне, но она не снилась. А сегодня вдруг приснилась!