Чижов уловил в моем голосе скепсис и обозлился.
— Думаешь, завязать легко? Наркотики блокируют волю. Я пытался бросить, но не смог, несмотря на огромное желание, мне требовалась медицинская помощь. А бесплатной медицины в нашей стране нет, особенно для наркоманов. На выручку опять пришла мать. Она решила продать квартиру, однокомнатный кооператив в Сокольниках, которую подарила ей бабушка и в которой прошло мое детство…
— А как же ты, мама? — спросил сын. — Где будешь жить ты?
— Устроюсь где-нибудь, — отвечала Ева Ивановна.
— А если я не вылечусь? Ты останешься одна, на инвалидности, да еще и без крыши над головой.
— Ты обязательно вылечишься, — сказала она, — я точно знаю.
Узнав о решении Евы Ивановны, родственники крутили пальцем у виска. Она сошла с ума — ради чужого наркомана оказаться на улице с голым задом. Бабушка Евдокия Ивановна тоже не одобряла поступок дочери, но пустила ее жить в «двушку» на Изумрудной улице, которую до этого сдавала.
— Ох, Ева, — привычно вздохнула она, — за что же тебе такое наказание! Впрочем, тебе-то понятно за что: ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Но вот за что мне?
Сергей лечился долго, несколько раз срывался, и курс лечения приходилось начинать заново. Через два года он все-таки избавился от наркотической зависимости. Он восстановился в институте, получил диплом, женился, и жизнь вошла в нормальную колею…
— В нормальную колею?! — воскликнула я. — Ты считаешь это нормальным, что жена готовила еду, мать выносила ее из дома, а ты собирался поставить камеру, чтобы следить за процессом? Да по вам психушка плачет!
— Никакую камеру я ставить не собирался, — нахмурился Чижов, — это я Татьяне так сказал, чтобы ее успокоить. Ну, а то, что мать выносила еду… Да, это немного странно, но покажи мне человека без странностей.
— Возможно, у Евы Ивановны, в дополнение к остальным болячкам, начались проблемы с головой? — предположила я.
— Нет, — решительно возразил Сергей, — никаких проблем с головой у нее не было, соображала она отлично. Я же говорю — это небольшая странность. Должно быть, матери просто было скучно сидеть одной весь день в квартире, вот она и придумала себе развлечение.
— Ничего себе развлечение! Ты так спокойно об этом говоришь. Неужели не замечал, как Ева Ивановна изводила Татьяну? Почему вы не съехали на съемное жилье?
— Жена настаивала, но…
— Но ты пожалел денег, так? Вы ведь, кажется, копили на свою квартиру?
— Да не в деньгах было дело, вернее, не только в них. Я не хотел оставлять мать одну. Она была уже не молода, ей тяжело было убирать квартиру, стирать, готовить еду. А еще ей нужно было регулярно питаться и принимать лекарства, иначе она могла впасть в диабетическую кому. Я опасался за ее здоровье, понимаешь?
— Ну да, и поэтому нашел дурочку для бесплатной уборки и приготовления еды на вынос, так?
— Ну, знаешь, — взъярился Чижов, — никто Татьяну насильно со мной не держал! Она всё делала добровольно!
— Потому что думала, что у вас семья и что ты верный муж. Если бы она узнала про любовницу, ушла бы в два счета.