— Так, одну проблему я с себя сняла, — улыбнулась мне Лара. — Это радует. Теперь про руны мне даже не заикайся, с этим к Арчи. И пока не освоишь все, что он может тебе дать, ко мне не подходи, хорошо?

— Понимаю, — мне пришлось подтверждающе кивнуть головой, успокаивая ее. — Это как к преподавателю в техникуме лезть, что он тебя читать научил.

— Молодец! — похвалила меня эльфийка. — Тогда идем дальше. Наш мир, как ты знаешь, живой. Но при этом его сознание настолько для нас непостижимо, что все попытки что-либо понять в этом направлении не увенчались успехом. Слишком разный у нас уровень, понимаешь? Существует много гипотез, и при этом ни одна не дала результата. И запомни, попытки обратить на себя внимание чреваты. Никто не смог выдержать не то чтобы его внимания, а даже тени интереса. Улыбнуться может, при этом любой ребенок делается магом, а вот других его эмоций никто пережить еще не сумел.

— А ты? — на всякий случай уточнил я, — ты же вон какая сильная, яркая да красивая. Не хуже Лариски.

— А для него нет разницы между мной и тобой, — улыбнувшись, объяснила мне Лара. — Спасибо за комплимент, конечно, но только я такой же комарик, как и ты, только крылышки у меня раскрашены, и жужжать я умею не просто так, а на манер детской песенки, вот и все. Даже Единый, тот, кого вызвали из небытия своим непрерывным скулежом церковники, ему пока не очень неинтересен. Хотя внимание к себе поначалу он пережить как-то сумел. Но это не наш уровень, Тёма. С одной стороны, есть куда расти, а с другой — просто живи и радуйся.

— Не влезай, убьёт! — невольно вслух вспомнил я предостерегающую надпись на трансформаторной будке у гномскихмехмастерских с нарисованным эльфийским черепом и костями. — Понятно.

— Именно, — развеселилась Лара. Она тут же поняла, о чем я. — Именно. Электричеством пользуйся, пожалуйста. Зажигай лампочки, кипяти чайник, включай обогреватели. А вот в будку не лезь, плохо тебе будет.

— А раньше? — мне стало понятно, что эльфийка хочет спать, и я решил в ударном темпе выспросить то, что мне было интересно, пока меня не прогнали. — Не было же магии. Откуда?

— А раньше мир спал, — зевнула она. — Вот как я сейчас буду. Но предки наши затеяли войну лютую. Мне даже представить страшно каким образом, но говорят, что они научились рвать саму суть материи, чтобы убивать друг друга. И он в ужасе проснулся. И заболел. Или проснулся уже больным, не знаю. И вот тут все в одночасье переменилось. Появилась магия. К выпущенным нашими предками демонам добавились страсти великие. Земля ходила ходуном, континенты менялись местами, целые страны уходили под воду, а горы возникали на месте морей. Ну, это ты в любой сказочке прочтешь.

— Почесался, значит, — немного ошеломленно пробормотал я, но Лара услышала.

— На эту тему не шутить! — строго приказала она, и я попытался принять стойку смирно, сидя на диване. — Это табу, это очень серьезно. Расслабились вы все, как я посмотрю, дети лета. В Лютую Зиму посерьезней были.

Я выставил руки перед собой, успокаивая эльфийку, всем своим видом показывая, что полностью с ней согласен. Но злилась она не на меня, как я понял, а вообще на весь наш род. И не факт, что только людской.