– Коммандер, – десятилетний мальчишка, сияя начищенным пятаком, вытягивается в струнку, – Тётя Песя велела сказать…

Он хмурит лоб, пытаясь вспомнить слова и интонации.

– … шо война войной, а обед по расписанию, и шо на кухне командует она, и если кто-то, на ково она не будет таки тыкать пальцем, не придёт вовремя, то этот шлемазл будет мыть посуду!

– Принято, – усмехаюсь невольно, и заперев каюту, иду в кают-компанию, где уже собрался весь наш немногочисленный экипаж, не считая вахтенных. Поздоровавшись, усаживаюсь за стол, по правую руку от капитана, немолодого эстляндца с лучшими рекомендациями.

Эстляндец необыкновенно похож на протестантского пастора, на деле же он отъявленный безбожник, контрабандист и неопределившийся социалист с анархическим уклоном. Впрочем, для Кантонов ничего необычного, здесь много людей, что называется, «С биографией», и ничего – вполне благонамеренные граждане.

За обедом, заранее расстроенная из-за предстоящей разлуки нас с ней, тётя Песя не затыкалась ни на минуту, а если и да, то тут же начиналось шмыганье носом, мокрые глаза и прочее женское расстройство в жидовском исполнении.

– Вот останетесь без мине и девочек, и кто вам приготовит традиционные русские блюда, – шмыг носом… и затем каким-то угрожающим тоном, – ви ещё соскучитесь по моему форшмаку!

– Уже да, – вздохнул сентиментальный Санька, и Песса Израилевна зашмыгала носом с новой силой. Глядя на неё, протекла Фира, а потом и Надя, так что обед вышел с оттенком слёз, соплей и трагедии.

Вещи у женщин уже собраны, но тем не менее, собирались они ещё почти два часа, и на что было потрачено это время, я так и не смог понять. Взявшись провожать их, мельком увидел, как Радж, затерроризированный тётей Песей кок, делает явно ритуальные (и не иначе как отгоняющие!) жесты в её сторону.

Заметив меня, кок виновато улыбнулся и шмыгнул к себе, вжав голову в плечи. С трудом подавив улыбку, помог женщинам спуститься, у же в катере, перекрикивая шум двигателя, давал последние наставления.

– Учить вас управлять отелями не буду! – говорю громко, придерживая шляпу, – Здесь всё в порядке, и даже боле чем! А вот за Владимиром Алексеевичем прошу присмотреть!

– Девочки! – поворачиваюсь к ним, – У Владимира Алексеевича сейчас очень тяжёлый период, так что постарайтесь вместе с Пессой Израилевной как-то облегчить ему жизнь. Знаете, все эти женские мелочи, вроде корзинки с приготовленным вами обедом, принесённым на работу. Ну да не мне вас учить!

– Особо… да штоб тебя! – ловлю шляпу в последний момент, – Особо прошу проследить за охотницами на мужчин, а то, знаете ли, есть звоночки.

– Так… – Надя хищно прищурилась, и вся её хандра – как рукой! А я порадовался придуманной проблеме…

– Да! – киваю как можно более убедительно, – Конкретики пока нет, но вокруг твоего отца начали, образно выражаясь, расставлять флажки!

– Отдельно – всем вам большая просьба! – делаю глазки, – Вы знаете, што дядя Гиляй на при мере московских чиновников точно знает, как управлять НЕ надо! Команда у него достаточно сильная, но…