– Владимир Андреевич, право слово! – повернулся недовольно князь Голицын[28], - Не имею намерений защищать Лазаря Соломоновича, но мы собрались сегодня не для обсуждения условий труда!
– Поддерживаю Дмитрия Петровича, – чуть скривившись, усмехнулся Пуришкевич[29], - «Союз русского народа» стоит на страже народных интересов, но в данном случае мы собрались не для порицания достойнейшего…
Он скривился саркастически.
– … Лазаря Соломоновича. Наша задача, неуклонное улучшение жизни простонародья, но…
Воздев палец к небу, Пуришкевич начал на глаза превращаться в народного трибуна, и голос его сдержанно загремел в кабинете ресторана.
– … требуя одномоментного улучшения жизни здесь и сейчас, во время всемирного кризиса, они вставляют палки в локомотив российской промышленности! Патриотизм с опорой на здоровые силы народа…
По окончанию беседы, патриотизм решено было подкрепить пулемётами. Сугубо к народной пользе.
Глава 13
– Да тьфу три раза на твово Лифшица! – тыкая дулями в оппонентку, возмущалась интересная грудастая молодуха, зажав пачку листовок подмышкой, потея от негодования и жары. Она спокойно раздавала листовки у театральной афиши, а тут нате – конкурентка с каким-то Лифшицем!
Ей и без того жарко, влажно и тяжко дышать, а тут ишшо какая-то посторонняя лезет со своим Лифшицем! У ей совесть вообще есть, или ета жидовка на ей мацу замешивает, впополам с кровью християнских младенцев?! У-у, сволота пархатая!
– Хто он такой? Хласный в Адессе? И шо? Знаем мы таких хласных, на всё от бар сохласных! Так, бабоньки?! – Отчаянно «Хекающая» молодуха обернулась на зрителей с видом победительницы по жизни, но здесь ей не там и не вообще! Это не родное село, где она самая горластая, да при справном мужике! Здесь таких горластых, да при годящих мужиках, каждая вторая, не считая каждой первой! А с кавун кулаки у мужика, али помене, то совсем неважно, ибо стрелять умеют все, и што характерно, попадают.
Зрители охотно наблюдают за политическими дебатами посреди тротуара, щёлкая семечки кто свои, а кто и одолженные у соседей, но встревать не спешат. Тиятра! Выборы, оказывается, это здоровски интересно, когда они есть!
– Ой вэй! – отчаянно картавящая оппонентка возрастом заметно за сорок всплеснула полными руками и листовками на другого кандидата, как веером, – и чем же тибе Додик не угодил? Человек при обгазовании и связях, а ты мине и нам пгедлагаешь Гелетея? Где ви такое слышали, кгоме как здесь и в цигке?! Кто он такой, чтоб стоять пегед здесь?!
– Цирк как есть, – довольно осклабился подвыпивший портовый рабочий, лузгая семечки и культурно сплёвывая шелуху в мозолистый кулак, – и ходить никуда не надобно! Такой сибе променад с парадом Алле! Гы!
– Ага, – харкнув на камень раскалённой за день мостовой, согласился его коллега, растирая плевок подошвой, как и положено человеку культурному, уважающему себя и других, – год уже здесь, а до сих непривышно. Демократия!
– Он хто? Он хто?! – начала задыхаться молодуха, оглядываясь по сторонам в поисках поддержки, но встречая только заинтересованный в развлечениях цинизм.