Молодые люди в ужасе смотрели на него.

Первым обрел дар речи Джим:

– Женщины! Малыш Джордж!

– Как только мы поняли, что произошло, Том взял Смоллбоя и его мушкетеров. Они бросились за Гаем.

– О Боже! – застонал Мансур. – Это было вчера. Невозможно сказать, что случилось с тех пор. Почему ты не сказал раньше?

– Ты знаешь почему. Но сейчас я свободен от данного Тому обещания.

Голос Джима дрожал от тревоги за близких, за Сару, Луизу и Джорджа.

– Ты со мной, брат?

– Отпустишь, отец?

– Конечно, мой сын, и все мои благословения с тобой, – ответил Дориан.

Мансур вскочил.

– Я с тобой, брат!

Они побежали к выходу. На бегу Джим кричал Баккату:

– Седлай Драмфайра! Мы выезжаем немедленно!

Ущелье не просто расположилось на безопасном удалении от берега. Это было прекрасное место. Именно поэтому Сара выбрала его для лагеря. С гор несколькими порогами и водопадами спускалась реки. Под каждым порогом образовался чистый спокойный водоем, где во множестве обитала желтая рыба. Лагерь со всех сторон окружали высокие деревья. Фрукты в пологе листвы привлекали птиц и мартышек.

Хотя Том уговаривал Сару спрятать большую часть мебели и другое имущество в нескольких милях от форта, в том же укрытии, что и часть слоновой кости, Сара настояла на том, чтобы погрузить подлинные ее сокровища в фургон. Она не думала о золотых слитках, которым Том придавал особое значение, и когда разбивали лагерь, даже не потрудилась выгрузить золото из фургонов. Когда Луиза и Верити вежливо усомнились, разумно ли это, Сара рассмеялась:

– Напрасная трата сил. Придется снова все это грузить, когда будем возвращаться домой, и только.

С другой стороны, она не жалея сил обеспечивала лагерь всеми удобствами домашней жизни. Главной ее заботой стала кухня с глиняными стенами и столовая. Крыша представляла собой произведение искусства из плетеного тростника. Пол слепили из глины с коровьим навозом. В центре комнаты Сара гордо водрузила свой клавесин, и каждый вечер все собирались вокруг него и пели, а Сара играла.

Днем они устраивали пикники у пруда, смотрели, как плавает Джордж – словно голая маленькая рыба, – и аплодировали, когда он с громким всплеском прыгал в воду с берега. Они рисовали и вышивали. Луиза учила Джорджа ездить верхом, посадив его, как муху, на спину Трухарт. Верити работала над переводами Корана и Рамаяны. Сара брала Джорджа с собой собирать цветы. Вернувшись в лагерь, она зарисовывала растения и давала их краткие описания, расширяя свое собрание. Верити принесла из своей каюты на «Арктуре» ящик своих любимых книг и читала их вслух остальным женщинам.

Они дивились «Временам года» Джеймса Томсона и хохотали над «Гневом во гневе».

Иногда по утрам Луиза оставляла Джорджа под присмотром Сары и Интепе, Лилии, и они с Верити отправлялись кататься верхом. Это очень устраивало Джорджа. Бабушка Сара была неиссякающим источником печенья, конфет и других радостей. Она же была замечательной рассказчицей. Мягкая Интепе преклонялась перед Джорджем и без колебаний исполняла его повеления. Теперь она была женой Замы и уже родила ему здоровых сыновей. Младшего она еще кормила грудью, а старший стал оруженосцем Джорджа. Зама сделал им обоим по маленькому луку и дал вместо копий заостренные палки. И большую часть времени мальчуганы проводили, охотясь у границ лагеря. До сих пор они добыли только одно животное: полевую мышь, которая, допустив ошибку, бросилась под ноги Джорджу – уступая ей дорогу, он наступил ей на голову. Маленькую тушку они зажарили на большом костре, который нарочно развели для этого, и с наслаждением съели обожженное почерневшее мясо.