Джим и Мансур через голову сняли с Дориана одеяние. Под ним оказалась только белая набедренная повязка. Его кожа там, где ее не коснулось солнце, была гладкой и белой, как масло в кувшине. Охрана помогла раздеться Заяну. Он тоже остался в набедренной повязке, и его кожа была цвета старой слоновой кости. Дориан знал, что Заян старше его только на два года. Обоим чуть за сорок, и возраст начинает сказываться на их телах. У обоих в волосах и в бороде полоски седины, и вокруг талии намечается мясистость. Но руки и ноги стройные и сильные, а движения, когда бойцы вступили в круг, – гибкие и проворные. Даже хромота Заяна казалась не столько недостатком, сколько устрашающим преимуществом. Они одного роста, но Заян тяжелее, у него крупнее кости, и он шире в плечах. С детства оба учились быть воинами, но друг с другом до этого дня сражались всего раз. Но тогда они были детьми, а теперь и они, и весь мир вокруг них переменились.

Теперь они стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Оба молчали, но внимательно оценивали друг друга. Рахмад остановился между ними. У него был с собой шелковый шнурок, легкий, как паутина, и прочный, как сталь. Он отмерил нужную длину и отрезал, ровно на пять шагов меньше поперечника круга.

Сперва Рахмад обратился к Заяну. Хотя он прекрасно знал, что Заян левша, по обычаю он спросил:

– Какая рука?

Не снисходя до ответа, Заян протянул правую руку. Рахмад обвязал его запястье концом шнурка. Моряк, он умел так завязать узел, чтобы тот не ослаб, не соскользнул, но держал, как стальные наручники. Со вторым концом шнура Рахмад подошел к Дориану. Тот протянул левую руку, и Рахмад точно так же завязал на ней шнур. Теперь оба бойца были привязаны друг к другу: только смерть могла их разъединить.

– Отметьте свое оружие! – приказал Рахмад, и они оглянулись на ятаганы, торчавшие за каждым из них на границе круга. Шнур был слишком короток, чтобы они могли подойти к оружию одновременно.

– Звук рога означает начало поединка, но только смерть будет означать его конец, – протянул Рахмад. Он и четверо вождей покинули круг. Стало так тихо, что казалось, даже ветер стих и чайки прекратили свои бесконечные крики. Рахмад взглянул на трубача на парапете и поднял руку. Трубач поднес к губам кривой рог. Рахмад опустил руку, и звук рога эхом отразился от утесов. Волна звука пронеслась над ареной: все одновременно закричали.

Никто из бойцов не двинулся. Они продолжали смотреть в лицо друг другу, натягивая шнурок, оценивая вес и силу противника, как рыбак определяет тяжесть рыбы, прежде чем нанести удар. Ни один не мог добраться до ятагана, если не заставит второго поддаться. И они молча напрягались. Неожиданно Дориан устремился вперед, и Заян отшатнулся, когда натяжение шнура ослабло. Потом Заян извернулся и бросился к своему оружию. Дориан отметил, что повернулся противник чуть неловко, в сторону хромой ноги. Дориан бежал за ним, забирая в руки провисающий шнур. Добравшись до середины круга, он вдвое сократил длину шнура между ними. В такой позиции он господствовал в круге, но за это уступил драгоценное пространство. Заян потянулся к рукояти ятагана.