– Мы по другую сторону, – сообщил я неприятную новость Тиму, который до сих пор воспринимал происходящее стоически.

Он выругался, вытер глаза, откашлялся и откинулся на спинку стула. Мы тупо сидели перед плоским компьютерным экраном, и за нами из-за прилавка наблюдала симпатичная белобрысая исландка, для которой иностранцы в такой глуши были великой редкостью. Делать было нечего. То есть совершенно. Мы были живы и здоровы, но мы были никто и звать нас было никак. Да, мы теперь знали, что Купол существует, но для нас он почему-то не стал преградой. Мы оказались в параллельной вселенной, вполне физической и реальной, но реальной настолько, что начни я сейчас всё вокруг фотографировать и собирать «доказательства», никто нам не поверит, будто мы их не сделали в обычной Исландии, нашей Исландии. Да и кому их я собрался показывать! Для этого нужно было минимум вернуться домой. Вернуться…

Мы вернулись к прилавку. Я спросил, откуда можно сделать международный звонок. Девушка посмотрела на меня так же удивлённо, как и Тим, с которым я свою идею не обсуждал.

– У вас нет мобильного телефона?

Мобильный телефон у меня был. Глубоко в рюкзаке, но был. Во Фрисландии, куда прогресс по-прежнему не спешил, точнее, где его не слишком жаловали, он мне пригодиться не мог, так что я прихватил телефон с зарядкой скорее по итальянской привычке. Я поблагодарил улыбающуюся девушку за сообразительность, купил у неё местную сим-карточку Vodafone на эквивалент евро с округлением в её пользу, чтобы она потом при случае могла их обменять на свои кроны с интересом, мы снова уединились и судорожно набрали номер нашей конторы. Из Италии я когда-то довольно легко дозванивался, набирая обычные два нуля в начале, поскольку у нас там телефон был сугубо стационарным. Конечно, нас ждало разочарование: хотя равнодушный голос не сказал «номер не существует», это было и так понятно по частым гудкам. Я попробовал несколько раз, несколько комбинаций, однако результат оставался прежним. Тогда я машинально, то есть почти не думая и не зная, почему я так делаю, позвонил… маме Люси. Видимо, в тот момент это был второй телефон, который я помнил наизусть. Гудок. Пауза. Снова гудок. Нет, всё нормально, линия работает, связь есть, значит…

– Пронто110, – по-итальянски сказал до боли знакомый голос в трубке.

– Мама?..

– Кто это? – насторожилась та, которую я давно похоронил и о которой часто вспоминал во сне.

Комок подкатил к горлу. Я смотрел на Тима и не мог ничего ответить, как мне показалось, целую вечность.

– Синьора Кроули?

– Да. Что вы хотели?

Знал бы я сам, чего хочу…

– Могу я поговорить с Конрадом?

– С Конрадом? – неопределённо протянула она, будто только сейчас решив прислушаться. – Вы были с ним знакомы? У вас, кстати, очень похожи голоса. Как вас зовут?

– Тим, – нашёлся я. – Меня зовут Тимоти…

– Послушайте, Тим, я не в курсе, в каких вы с ним были отношениях, но вынуждена вам сказать, что Конрада больше нет. Он погиб. Его убили.

Снова воцарилось молчание. Я представил себе мать, как она стоит где-то там, на кухне ресторана или на уютной веранде под полосатым навесом и кивает входящим и выходящим посетителям.