– Не трогать! – властный окрик остановил остальных, кинувшихся на помощь сослуживцу.

Граф подошел к раненному, положил руку на голову и зашептал что-то. Мальчишка несколько раз вздрогнул и обмяк. Шувалов обернулся к преображенцам, с осуждением смотревших на своего невольного командира.

– Несите его в казармы и Анну Михайловну позовите, коли все быстро будет, то успеть можно!

Офицеры кинулись к товарищу. Сам Шувалов осторожно приблизился к столу, нащупал нити магической ловушки и поморщился, насколько неумело все было сделано. Прорехи магического плетения были слишком очевидны, и не поведись мальчишка на запах свежей крови, ничего бы не случилось.

Покончив с ловушкой, граф подошел к телу мадам Амели, убедился, что оно окончательно не остыло. Вздохнул и прочитал заклинание, призывающее душу на короткий срок вернуться в тело.

Женщина вздрогнула и открыла глаза, вскинула голову, обнажая совершенно ровную рану на шее, из которой все еще сочилась кровь. Кто-то из солдат кинулся прочь, явно намереваясь распрощаться с содержимым своего желудка.

– Дмитрий, нет! – тем временем пронзительно воскликнула Амели.

– Дмитрий? – переспросил Шувалов. – Он убил тебя?

– Убил? Все-таки убил? – Амели беспомощно взглянула по сторонам. – Но ведь я…

– Жива. Я призвал тебя, но времени мало. Дмитрий Долгорукий убил тебя?

Амели прикусила губу и покачала головой:

– Нет. Ты ничего не узнаешь, граф!

– Неужели ты не хочешь отомстить?

– Отомстить? – женщина усмехнулась. – Он приносил мне подарки, говорил, что любит… что готов забыть мое прошлое…

– Он убил тебя! – возразил Шувалов.

– Возможно, это и к лучшему… я ничего не скажу…, – голова вновь повисла над столом.

Граф шумно выдохнул сквозь зубы. Огляделся и быстр подошел к камину, носком сапога разворошил пепел от недавно сожжённых бумаг и вдруг, точно сокол, кинулся к углям.

С торжествующим блеском в глазах достал кусок обугленного листа, бывшего совсем недавно частью письма, и усмехнулся:

– Кто ж пишет любовные письма на именной бумаге? – хмыкнул начальник Тайной канцелярии, моментально узнавая и герб, и вензель. – Да, Дмитрий Иванович, тут вы дали маху.

– Александр Иванович, что происходит? – Бутурлин вошел в комнату, явно намереваясь потребовать отчет. – Мои люди служат в лейб-гвардии, а не в Тайной канцелярии! И уж тем более не должны получать увечья на обысках!

– Бросьте, Александр Борисович! – беззлобно отозвался Шувалов. – Ваши люди присягу давали государыне служить до последнего вздоха, вот пусть и служат.

– Они ранения должны на поле боя получать, а не в борделях! – зло отчеканил полковник.

– К сожалению, мальчишка кинулся в ловушку прежде, чем я успел его остановить, – граф с досадой поморщился. – Глупо вышло.

Александр Борисович ощутимо скрипнул зубами. Шувалов усмехнулся.

– Понимаю ваши желания, но предлагаю свернуть шею не мне, а зачинщику всего этого безобразия.

– Вы знаете, кто он?

– Да, – граф продемонстрировал клочок бумаги. – Узнаете герб?

– Долгорукие, – Бутурлин почти шипел от злости. – Отца за заговор четвертовали, он тогда меня чуть на эшафот не провел, благо, вступились за меня, сослали от греха подальше, а этим все мало!