После ее ухода я громко рассмеялся и сделал напарнику замечание:

– Ты чего это такая бука, Аристарх? Девица едва из платьица не выпрыгивает перед ним, а он и бровью не поведет! Нехорошо, брат! Позоришь высокое звание россиянина в глазах отдельных представительниц братского колумбийского народа. Короче, как ты ее находишь?

– Ну, вообще-то, – засмущался молодой человек, – весьма привлекательная особа и женского начала хоть отбавляй…

– Так в чем же дело? После ужина пригласи деваху прогуляться по саду, мол, местной флорой и птичками интересуешься. А уж там: у нее женское начало, у тебя мужской… Короче, не мне объяснять представителю современной эмансипированной молодежи, как вести себя с особами противоположного пола. Поди, в Москве менял их, как перчатки? Так чего же тушеваться на чужом поле, когда правила игры предлагают сами аборигены.

– Дык, иностранка, – смущенно потупил глазоньки Аристарх.

– Да оставь, вьюнош, ты эти совковские предрассудки! Для большой, но чистой любви здесь полное раздолье и сеновалы без надобности, поколе в твоем распоряжении целая спальня. Короче, после обеда действуешь, сообразно обстоятельствам, и чтобы твоему учителю Митрофановичу не было стыдно за своего нерадивого студиозуса, а мне – за боевого товарища. Только не переусердствуй – завтра с утра проводим рекогносцировку на местности и, если все удачно сложится, первую фазу операции.

С этими словами я удалился в свои апартаменты, напоминающие скорее гостиничный номер люкс с отдельной спальней, просторной гостиной, персональными туалетом и ванной комнатой. Из распахнутых настежь окон доносилось приятное для слуха птичье пение, ровный гул насекомых, а также нечто неопределенное, что в равной степени могло быть и птичьими криками и воплями каких-нибудь диких животных. Я подошел к окну и по достоинству оценил представший моему взору вид. Цветущие и плодоносящие деревья на фоне слегка завуалированных туманной дымкой заснеженных вершин Анд. Красотища, как говорится: ни в сказке сказать, ни пером, сами понимаете, описать.

Едва лишь я успел привести себя в порядок, в дверь постучали – заботливая Тринидад, как обещала, явилась препроводить нас в столовую…

На следующее утро, сразу же после завтрака, в небе над гасиендой раздался характерный шум вертолетных винтов, и вскоре перед домом приземлился двухместный «Papillon SK8». Знаток и ценитель современной транспортной техники Аристарх при виде такого чуда аж губами зачмокал.

– Умеют же французы, черти! Классная машина!

Я не стал обсуждать достоинства и недостатки данной модели, поскольку слабо в этом разбирался, а предложил напарнику выйти из дома.

Пилот «вертушки» заглушил двигатель, подбежал к нам и, приложив руку к виску, зачастил, будто из пулемета:

– Капитан Фернандес, господа. Машина в полном вашем распоряжении.

– Спасибо, капитан, – махнул рукой я, дескать «вольно!», и, повернувшись к подошедшему Эстебану, приказал немедленно произвести дозаправку вертолета.

Пока аборигены выполняли мое распоряжение, Аристарх удалился обратно в дом. Через пару минут юноша появился с металлическим кейсом в руках.