А вот то, что Эми ушла, меня порадовало. Стражей и коменданта я не стеснялся, а ее почему-то – да.

Я снял комбинезон. Уставился на Джагерда. Тот с любопытством осматривал меня, видимо, научный интерес в нем был сильнее страха.

– Что ты делаешь? – спросила Мар.

– Разделся…

– И собираешься копировать его на глаз?

Я пожал плечами.

– Какие же вы все самонадеянные, – сказала комендант с раздражением. – Лишь бы покрасоваться… Нам нужно полное копирование, на уровне биологии, насколько это возможно.

Она подошла к Джагерду и провела ладонью по его груди. Тот вскрикнул от боли и растерянности, на груди появился тонкий порез. Мар вернулась ко мне, протянула руку. Из одного пальца выступал острый треугольный коготь с дрожащей на нем каплей крови.

– Ну? – сказала Мар и поднесла руку к моему рту.

Я глянул на тэни, с отвращением и ужасом смотрящего на меня.

Наклонил голову и слизнул кровь.

– Работай, – Мар вытерла коготь о комбинезон. Белая ткань на мгновение окрасилась красным и тут же очистилась.

Я застыл напротив тэни, сделавшего несколько изначально безнадежных попыток вырваться из рук стражи и теперь стоявшего спокойно. Тэни был передо мной, а его кровь на моем языке.

Кровь как кровь.

На цвет красная, на вкус соленая. Каждый знает вкус крови, каждый когда-то зализывал свои царапины…

Меня будто под дых ударили. Я скорчился, выпрямился, непроизвольно схватился за живот.

Мар удовлетворенно кивнула и пошла к кофейнику. Будто в тумане, я смотрел на то, как она наливает себе остывший кофе. В животе пульсировала боль, расплываясь по всему телу. Монах, не прекращая возиться с прибором, с любопытством поглядывал на меня.

Правое сердце сжалось и остановилось.

Левое сердце застучало чаще.

Череп заныл, будто я приложился головой о стену.

Кожа начала зудеть.

– Ты предпочитаешь мясную или растительную пищу? – спросила Мар. – Сейчас тебе захочется есть.

Но я не ответил. Я сел на пол, вцепившись руками в темные оструганные доски. Смотрел, как меняется цвет моей кожи, наливаясь розовым.

Нет, это было не так, совсем не так, как при испытании, устроенном мне учетчиком! Тогда я каким-то образом скопировал изображение, стал походить на тэни, но остался собой.

Сейчас все было иначе. Я менялся гораздо глубже, как при переходе в форму Защитника. Весь мой организм плавился, будто окуклившаяся гусеница, превращаясь в нечто иное.

Я назад-то вернуться смогу?

Или навсегда останусь пузатым лысеющим розовокожим биохимиком?..

Ох, во мне сейчас этой биохимии, хоть ведром черпай…

Может быть, я отключился, потерял сознание. Может быть, просто отчаянно тормозил. Но когда я встал (меня еще потряхивало), оказалось, что времени прошло довольно много. Стражи исчезли, не было и мастера Джагерда Тогейра. За столом, уставленным едой, сидели Мар и Эми. Монах все еще возился со своим цилиндром-ретранслятором, который переставили на столик к стене.

– Ты морфировал быстрее, чем предыдущие, – похвалила Мар. – Хороший потенциал.

То, что я абсолютно голый, меня больше не смущало. Может быть, потому, что я был в чужом теле. Все равно что надеть карнавальный костюм голого человека – себя обнаженным не воспринимаешь.