Примерно секунду Мур еще надеялся, что беглые души сумели улизнуть или, по крайней мере, им хватило ума спрятаться.

Но ума у душ не было. «Мозгов-то у них нет, и думать им нечем», — печально подумал Мур. Листья стайкой толклись в конце улицы, их зеленоватое сияние было видно так же отчетливо, как и в подвале, и они лихорадочно подскакивали, словно обсуждая, что же делать дальше.

— Вон они! — победно воскликнул господин Таррантул.

Он помчался по улице, едва ли не волоком потащив Мура и Тонино за собой.

— Ну улетайте же! Спрячьтесь где-нибудь в безопасном месте! — умолял Тонино, пока они бежали, спотыкаясь, по мостовой.

В самый последний момент души их заметили, а может быть, наконец додумались несуществующими мозгами, что делать, — этого Мур не знал. Как бы то ни было, когда господин Таррантул уже занес сачок над душами, они спиралью взмыли вверх под предводительством большого листа, который был Габриэлем де Виттом, и исчезли за коньком крыши углового дома.

Господин Таррантул взвыл от досады и тоже взлетел. Мура и Тонино подняло в воздух вместе с ним, их стало страшно крутить и качать из стороны в сторону. Не успели они опомниться, как их на огромной скорости понесло над крышами и трубами.

К этому времени Мур вцепился в Тонино, а Тонино в Мура, и оказалось, что при помощи сачков, остававшихся у них в руках, можно очень даже неплохо удерживать равновесие в воздухе. Они все летели и летели вперед, и встречный ветер хлестал им в глаза и рвал волосы. Они видели, как стайка зеленых душ несется впереди над грязным полем с какими-то осликами, а потом над лесом. В небе появился громадный месяц, которого Мур раньше не заметил, — он лежал среди туч рогами вверх, и в его свете души казались еще зеленее и ярче.

— Быстрее! — рявкнул господин Таррантул, когда они тоже понеслись над лесом.

Мур услышал, как Тонино шепчет:

— Летите так же быстро, как и он, летите так же быстро, как и он…

Именно это и происходило. Господин Таррантул рявкал свое «Быстрее!» несколько раз: один раз — когда месяц куда-то исчез и внизу снова завертелись тысячи крыш и труб, потом — когда ненадолго пошел дождь, а потом — когда полная луна осветила нечто вроде парка. Но зеленая стайка душ летела впереди в точности на том же расстоянии. Темный пейзаж внизу снова изменился, однако души не стали ближе, но и дальше тоже не стали.

— Чтоб вас! — пропыхтел господин Таррантул. — Они летят в будущее! Уже сто пятьдесят лет! Мальчишки, отдайте мне вашу силу. Я приказываю!

Мур почувствовал, как энергия стремительно вытекает из него по паутине, которой его опутал господин Таррантул. Чувство это было отнюдь не приятное, но зато оно словно бы развеяло туманную пустоту в мозгу. На лету Мур обнаружил, что голова его полна смутных воспоминаний, в основном о местах и лицах: замок, темноволосый красавец с иронией в голосе, дама в перчатках, глубокий старик, лежащий в постели. И запах. От старика в постели исходил тот же самый тошнотворный сырой запах, который мощно, волнами разносился от несущегося впереди господина Таррантула. Но Муру все не удавалось сложить эти воспоминания в цельную осмысленную картинку. Куда легче было заметить, что лес печных труб внизу сменился деревней, а дома выстроились в цепочки вдоль полей, и слушать Тонино, который все шептал: