— Уважения?! Он соблазнил мою невесту!

Нарры подери, не думала, что будет так больно. Он же до сих пор ее любит, поэтому и реагирует так остро.

— Меня соблазнил ты, если что. Но я не в претензии, — тихо ответила я. — Знаешь, твоя мать в чем-то права. Мной ты пытаешься заменить Дэрин. Спасибо, что помог, но я не могу этого принять.

Рванув с руки обручальный браслет, всучила ему и выбежала из комнаты, прихватив на ходу брошенную у входа корфу.

— Арджана!

Я заскочила в ближайшие двери, оказавшись в чьих-то пустых покоях. Вовремя, так как тут же услышала, как мимо пробежали. Подождала, пока утихнут шаги, намотала на голову корфу, скрывая лицо. Не нужно кому-либо видеть следы моих слез. Приоткрыла дверь, но в коридоре стояла тишина. На всякий случай на улицу я не спешила, спустилась в казарму, но там было непривычно пусто. Шаги позади заставили резко обернуться, но это оказался солдат.

— Капрал?

— А где все?

— В честь праздника дали всем увольнительные. Я тут кое-что забыл…

Праздник. Точно! Вот где можно затеряться в толпе. Не найдя меня на улице, Иррилий помчится на женскую половину, и у меня есть шанс ускользнуть. Не хотела сейчас его ни видеть, ни слышать.

С опаской выглянула во двор, но там тоже было пусто, только дежурные на воротах. Весь народ действительно потянулся в город. Не тратя времени, поспешила на выход.

— Арджана!

Я дернулась, но меня окликнул Риграсс, вышедший из конюшни.

— Ты в город?

— Я слышала, всем дали увольнительные.

— Да. Сегодня весь Игенборг гуляет. Пойдем?

Хотелось побыть одной, но я кивнула, желая как можно быстрее уйти, и мы влились в веселящуюся толпу на улицах.

— Пойдем, знаю я здесь одно хорошее местечко.

Я выдохнула лишь тогда, когда наша резиденция скрылась из виду. Риграсс куда-то уверенно меня вел, и я уже подумывала избавиться от его общества, когда проезжающий мимо паланкин вдруг остановился.

— Айна, это не вы потеряли? — спросил один из носильщиков, указывая на что-то позади меня. Пришлось обернуться, и тут что-то тяжелое обрушилось мне на затылок, и я провалилась во тьму.

Что-то странное вертелось в гудевшей и трещавшей голове. Что-то неправильное. Зацепившее меня и теперь не дающее покоя. Почему так плохо? Я же не пью до похмелья. А сейчас голову разрывало от боли.

И тут все вернулось. Я не пила. Меня кто-то оглушил.

С трудом сдержала рвущийся наружу стон. Лучше притворяться пока оглушенной, на всякий случай. И постараться выяснить обстановку.

Чуть приоткрыла глаза, подождала, пока марево боли в них чуть рассеется. Затылок ныл, в висках стреляло. Но хотя бы не тошнило, значит, сотрясения нет. Видимо, знали, как бить, чтобы не повредить, но и вырубить.

Первое, что поняла: здесь экономят на освещении. Глазам пришлось привыкнуть всего лишь к тусклому фонарю. Я продолжала неподвижно лежать на твердом полу и сквозь ресницы осматривала обстановку.

Видела не так уж и много. Кусок помещения, каменные стены с бледным лишайником, влажные, неприятные даже на вид. Фонарь моргал и явно собирался в скором времени погаснуть.

А еще запах и ощущение сырости. Они доходили до меня постепенно. Чем дольше я лежала, тем сильнее чувствовала, как вокруг воняет. Просто невообразимо. И гнилыми овощами, и отхожим местом, и десяток других мерзких запахов, от которых голова болела еще сильнее.