Рядом кто-то находился, я чувствовала чужое дыхание. Вот он чуть пошевелился, послышалось шуршание соломы или сухой травы. На чем-то подобном лежала и я.

Так, если меня все же похитили люди акифа, то поместили явно не в будуары при дворце.

— Капрал.

Хриплый голос ворвался в пострадавшую голову.

— Капрал…

Риграсс?! Я чуть шевельнулась, и в поле зрения попал капитан. Он сидел, прислонившись к каменной стене, прижимаясь к ней затылком. Я отметила, что руки его оказались спрятанными за спину. Связали? Скорее всего, а меня посчитали не такой опасной.

Вот зря!

— Что… — Я откашлялась, так как мой голос тоже сейчас казался далеко не дивной музыкой. — Кто нас так?

— Засада, — прохрипел Риграсс.

В уголке его рта я отметила уже засохшую кровь, как и на щеке. Видимо, ему досталось сильнее.

— Тебя оглушили носильщики. — Он сплюнул в солому, разбросанную вокруг. — Я бросился, но получил удар сзади. Кто-то хорошо прятался. Так хорошо, что я его не заметил.

Лежать дальше смысла не было. Я осторожно села, ощупала голову. Да, били умело. Шишки нет, а внутри продолжается звон.

Пейзаж вокруг, прямо скажем, не радовал. Помещение шагов пять в длину и семь в ширину. Вместо двух стен — толстые прутья, поставленные часто. Одна решетка разделяла нас с Риграссом. В другой виднелась небольшая дверь, сейчас явно плотно запертая. А высота импровизированной камеры такая, что, встав, я точно рукой легко достану до потолка.

За решеткой стояла темнота, в которой что-то булькало, шелестело и вздыхало. Да так, что рука сама собой потянулась к поясу. Хотя я понимала, что меча там давно нет. А кинжалы остались в резиденции.

— Акиф? — спросила тихо, понимая, что внутри рождается то ледяное спокойствие, которое всегда появлялось в подобных ситуациях.

Может, я глупая в личных отношениях, но здесь оказалась в своей среде.

— Надо связаться с нашими.

— Надо, — эхом откликнулась я.

С одной стороны, кто еще мог решиться на похищение? С другой… Не отпускало меня ощущение, что не стал бы акиф устраивать вот это вот все. С него станется обставить все красиво, так, чтобы похищение выглядело и не похищением вовсе. А камеры, вонь и сырость — это для других.

Да, я могла ошибаться.

Сомневаюсь, чтобы акиф велел бить меня по голове. Тут, конечно, к женщинам отношение примерно как к домашним питомцам, но бить… Я так понимаю, подобное не практикуется.

Нарры, что происходит?

Далекие шаги заставили собраться. Даже головная боль быстро отошла на задний план. Ничего, как-то воевала с раздробленной рукой и шишкой на голове — выжила.

— Капитан, ты как? — спросила тихо.

— Жить буду.

Ясно, значит, его били так, что толком не может пошевелиться. Я прислушалась: судя по шагам — идут трое. Явно с оружием, так что без вариантов. С двумя справлюсь, с тремя — под вопросом. Видела, как сражаются игенборгцы.

Я продолжала сидеть, касаясь пальцами затылка и морщась. Пусть думают, что все болит и мне не до драки. Ну и тот факт, что я женщина, должен подействовать.

Ничего, бывало и похуже.

Да, подошли трое. В темных военных одеждах Игенборга, с закрытыми лицами. И снова что-то царапнуло внутри. Что-то я упустила из виду.