ВВП ушло на инфраструктуру и недвижимость, и этого уровня не достигла ни одна крупная страна современного мира (даже показатель Японии в 80-х годах составлял едва ли половину). Одержимые идеей инвестиций компании, контролируемые местными властями, набрали огромное число кредитов. В 2006–2010 годах под застройку отдали 21 тысячу квадратных километров сельскохозяйственных земель. Урбанизация была важной составляющей экономического успеха, однако она имела серьезные последствия, в том числе загрязнение окружающей среды и растущее недовольство изъятием ценных земель. Долг местных властей в 2011 году достиг пятой части ВВП страны. Поскольку центральное правительство не позволяло провинциям выпускать собственные долговые обязательства, они получали деньги от продажи земли, которой уже владели, или выплачивали крестьянам смехотворные суммы. Это вызвало протесты.

Пекинский профессор Яо Ян, бывший ученик Линь Ифу, не разделял взгляды своего наставника на будущее Китая. Яо указал на рост кланового капитализма и разрыв между богатыми и бедными как на доказательство того, что нынешняя экономическая модель исчерпала себя и теперь для роста требуется большая политическая открытость, направленная на то, чтобы “уравновесить запросы различных социальных групп”. Он упоминал о контроле над интернетом и профсоюзами, а также указывал на небезопасные условия труда. ‘‘Китайские граждане не будут молчать… Их недовольство неизбежно приведет к актам неповиновения… Вскоре понадобятся те или иные заметные политические перемены, позволяющие обычным людям принимать участие в политическом процессе”. Яо, по-видимому, уловил растущее недовольство китайских интеллектуалов тем, что нежелание государства поделиться властью тормозило реформы.

После финансового кризиса многие экономисты пришли к мнению, что по мере того, как рабочая сила стареет, экономический рост замедлится. Скоро ли это случится и к чему приведет, зависит от того, сможет ли правительство победить коррупцию, сохранить общественную поддержку, справиться с экологическими проблемами, сократить разрыв между бедными и богатыми, раскрыть потенциал народа. К 2012 году признаки замедления стали очевидны. Многие экономисты предсказывали падение, но Линь с ними не соглашался. Он настаивал, что Китай до 2030 года может ежегодно улучшать свои показатели на 8 %. Эта позиция привлекла к нему внимание МИДа, который устроил пресс-конференцию. Один колумнист назвал его “Постоянно Растущим Линем” и обвинил “в спутниковых речах” (нелестное сравнение с соратниками Мао, которые выдавали фантастические рапорты об урожае). Экономический сайт создал страницу: “Сможет ли Линь Ифу 3.0 вернуться на Землю?” Автор “Саут Чайна морнинг пост” заметил: “Не нужно быть влиятельным экономистом, чтобы обнаружить уязвимость его аргументации”.

Я навестил Линя в Пекинском университете. У него был большой симпатичный кабинет в старинном, крытом черепицей здании, стоящем в саду в дальнем конце кампуса. Он был счастлив вернуться за свой стол, хотя сейчас я поразился тому, насколько одиноким он выглядел. В разговоре я упомянул о критике его веры в существующий порядок. Он улыбнулся: