Хотя… ничего я не потерял. Сторожевой пункт в голове работает в одном направлении — уберечь меня от опасности. А какая опасность от Ольги? Никакой. Вот мозг и не стал пробуждаться по-полной.

Медленно, осторожно протягиваю под одеялом правую руку, трогаю Ольгу за бедро, провожу по шелковистой коже выше, выше… до самого что ни на есть гладкого, упругого полушария ягодицы. Приятно, да…

Ольга вздыхает, откидывается на спину, снимая с меня свою руку. Потом накрывается одеялом, внезапно вздрагивая и дрожа (ну да, в номере прохладно — экономят на топливе, черти!), снова прижимается ко мне и вдруг хватает мою руку и зажимает между ног, что-то невнятно жалобно бормоча. Что именно бормочет — разобрать не могу, что-то вроде: «Ну что ты, что ты… несмелый какой! Мне холодно! Холодно!» Руке горячо и мокро, и меня вдруг настигает приступ смеха — хочется заржать во весь голос, громко, так, чтобы напугалась хозяйка мотеля! Но я тихонько хихикаю сотрясаясь всем телом, и Ольга сквозь сон, не открывая глаз бормочет: «Иди ко мне, погрейся… погрейся! Холодно, да? Вот сволочи! Не топят! Угля наверное в печке нет!»

Услышав про уголь я уже не могу удержаться — фыркаю, хохочу, и Ольга просыпается, недоуменно глядя по сторонам и на меня — я вижу это в зеркале напротив кровати. Кстати — дурацкая идея вешать большие зеркала напротив кроватей. Видимо в эти зеркала любовники должны видеть со стороны, как происходит процесс их соития. Глупо, на мой взгляд — зачем смотреть на себя со стороны? Но я знаю, что есть такие любители — та же Сьюзен, ее хлебом не корми только дай посмотреть, как некто рядом с ней занимается сексом. И лучше, чтобы она сама участвовала в процессе. Свингерские игрища в этом времени просто-таки в ранге положенности.

— Ой! — Ольга хватается за мою коварную руку, увязшую у нее в святая святых, и выдергивая ее, отодвигается в сторону — Михаил Семенович! Как вы можете!

— Аааха-ха-ха! — ржу я, не в силах сдержаться — Это я могу?! Да, я все могу! Ах-ха-ха-ха!

Это значит типа я подкрался к несчастной девушке задом, прижался к ней, а потом сунул ей руку… в это самое?! Ох, уж эти женщины! Ну черт подери, вот так и поверишь в свое сексуальное коварство!

Поворачиваюсь, смотрю в округлившиеся, испуганные глаза Ольги, и вдруг рывком бросаюсь к ней и нависаю на своей боевой подругой, стоя на локтях, глядя в ее блестящие, влажные глазенки. И целую в пухлые со сна губы.

— Ой! — шепчет она, на секунду оторвавшись от моих губ — У меня зубы нечищеные!

Я снова фыркаю и впиваюсь в ее губы так, будто не был с женщиной уже целую вечность. Ольга робко отвечает, тяжело дыша, вжимаясь в меня всем телом, ее руки шарятся у меня по спине, забираются под майку, потом в трусы, пальцы девушки вцепляются в мои ягодицы, а затем меня нагло и бесцеремонно лишают последнего оплота морали. Ольга как-то особо ловко, как завзятая обезьянка цепляет пальцами ноги мои трусы, и рывком — рраз! — отбрасывает их в сторону. Ее ноги у меня на спине, голова запрокинута… аааххх! Мы оба вздрагиваем, стонем… и вот мы уже «зверь с двумя спинами»…