Она говорит о многом, потому что улыбка Себастьяна казалась естественной, пока он не взглянул мне на губы, а потом раз – и погасла.

В комнате душно от невысказанных чувств. Они грозовыми тучами висят у нас над головами.

– Куда ты едешь? – спрашиваю я.

Себастьян смотрит мне в глаза, улыбки как не бывало.

– После промотура? Служить на миссию.

– Ага, ага. – Сердце у меня стучит, как сотня стеклянных шариков, катящихся по полу. Зачем только я вынудил его произнести это вслух?! – И ты не знаешь, куда тебя отправят?

– Это выяснится в июле. Ты же сам слышал, что документы мои еще не поданы, но я не могу это сделать до выхода книги.

Человеку непосвященному суть миссии понять сложно. Парней – девушек порой тоже, но не так часто – на два года отрывают от дома и могут отправить в любую точку мира. Зачем? Плодить мормонов. Секс тут ни при чем, по крайней мере пока. Миссионеры плодят мормонов путем крещения.

Их видел каждый: пешком или на велосипеде, в чистых брюках и отглаженных белых рубашках с коротким рукавом. Причесанные, с лучезарной улыбкой и блестящими бейджами они спрашивают, не желаем ли мы послушать об Иисусе Христе, нашем Господе и Спасителе.

Большинство обывателей, улыбаясь, отвечает «Спасибо, нет» и отворачивается.

Моя мама никогда не отвечает «нет». Еще в Пало-Альто она объясняла нам с Хейли: как бы она ни относилась к СПД – уверяю вас, вещать ей о Книге Мормонов она миссионерам не позволяет, – эти парни далеко от дома. В большинстве случаев это так, миссионеры целый день на ногах – обивают пороги и утюжат мостовые. Если пригласить их в дом, они оказываются милейшими, приятнейшими людьми. Лимонад и снеки они принимают, рассыпаясь в благодарностях.

Миссионеры – добрейшие люди на свете. Но они захотят, чтобы вы прочли их книгу и увидели истину так, как ее видит их церковь.

Во время служения на миссии запрещено смотреть телевизор, слушать радио и читать книги, за исключением нескольких, дозволенных церковью. Юношам надлежит повзрослеть, погрузиться в веру глубже, чем когда-либо прежде, познать одиночество, проповедовать Евангелие и помогать своей церкви расти. Им запрещено заводить подруг. Заниматься сексом, разумеется, тоже запрещено, особенно с представителями своего пола. Миссионеры желают спасти вас, потому что считают, что вы нуждаетесь в спасении.

Вот таким миссионером хочет стать Себастьян.

Эта мысль не идет у меня из головы, особенно здесь, в этом доме, где все указывает на ее правильность – разумеется, Себастьян хочет стать таким. Он уже такой. То, что он легко увидел себя в моем романе, что он в курсе моих чувств к нему, не меняет абсолютно ничего.

Даже комичность моего романа меня больше не волнует – я показал бы Себастьяну первый вариант, в котором он занимает все мои мысли, пообещай он мне остаться.

Он хочет служить на миссии? Хочет отдать церкви два самых лучших, безумных, диких, беззаботных года? Он хочет отдать ей жизнь – в буквальном смысле отдать жизнь?

Я смотрю себе на руки и гадаю, зачем я здесь. Пейдж с блестящим сердечком до меня далеко. Я – король наивных креветок.